Главная Новости Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Личные страницы
Миры Перекресток миров Книга серебряных рун


Мортанг

Книга

Идея - май-1999

Окончательное написание - январь-2000

Паршивый это был трактир. Еще более паршивый, чем большинство трактиров Азерота, которые в свою очередь никак не могли тягаться с трактирами хотя бы того же Хорса. И брали здесь за постой в три дорога. Но выбора у путников не было: либо этот двор, либо ночевка под открытым небом. Если бы Мортанг был один, то он скорее всего и заночевал бы в близлежащем лесу, и вошел в город утром, жизнь с орками научила его с легкостью переносить такие ночевки даже под проливным дождем. Но с ним был Феанортиан, который не был знаком с качеством Азеротских трактиров, а потому купился на обещанные зазывалой мягкие кровати и дешевое пиво. Впрочем, увидев кровати собственными глазами, эльф выругался так виртуозно, что его заслушался даже вышибала, присланный хозяином посмотреть, как устроились путники. Но делать было нечего - деньги за постой предусмотрительный хозяин взял вперед, оставалось только надеяться, что простенькое заклятие, отпугивающее клопов, не привлечет внимания городских чародеев - подобные заклятия продавались всем, кому не жалко было трех золотых марок за избавление от докучливых насекомых, а потому их применение было весьма частым явлением среди богатеев Азерота.

   Делать в комнате было нечего - в ней не оказалось даже светильника, а создать магический свет в центре негласной столицы людского колдовства не решился даже бесшабашный Феанортиан.

  В общем зале было шумно и дымно. Немузыкально терзал струны сомнительного таланта менестрель, перемежавший свои песни добрыми кружками пива. Судя по тому, как был заполнен зал, трактир не испытывал недостатка в посетителях - оно и понятно, если на всю западную окраину столицы королевства Азерот приходилось всего три трактира, в двух из которых драли еще безбожнее чем в этом. Оставалось только мириться с неудобствами и проклинать всех мыслимых и немыслимых богов. Большинство посетителей были людьми - несмотря на двухлетней давности эдикт короля Десмода IV, согласно которому нелюди, присягнувшие на верность короне Азерота, уравнивались в правах с людьми, к эльфам и гномам здесь относились с подозрением, а к иным народам и вовсе враждебно. Тучный хозяин был тут же - он суетился, стараясь угодить и трем людям, явно принадлежащим к благородному сословию, и непонятно как оказавшиеся в его трактире, и шумной компании местных ремесленников, которые хоть и не могли похвастать благородством происхождения, зато привыкли выражать свое недовольство кулаками и короткими дубинками, разрешенными для черни. Их было не менее двух дюжин, и многие были уже изрядно пьяны, а потому дело могло закончиться погромом трактира - городская стража редко вмешивалась в драки на окраине города, ведь многие из них жили тут же и не хотели когда-нибудь случайно отравиться пивом или же быть случайно затоптанными лошадьми.

  Стража следила за порядком в центре города, в кварталах где жили благородные, а на окраине, почти снаружи кольца каменных стен, в так называемом черном городе, уже давно правила Гильдия Убийц. И, пока дело не доходило до большой крови, стража закрывала глаза на мелкие беспорядки. О Гильдии доподлинно известно было только одно - ей хватало ума не вмешиваться в дела благородных. Этому нехитрому правилу она изменила только один раз - и умылась кровью. По черному городу прошли закованные в броню воины Первой Тысячи - лучшие солдаты Азерота, личная гвардия короля. Но король Ресмонд оказался дальновидным - вместо того, чтобы без разбора казнить членов Гильдии, он заключил с ней договор - пока Гильдия не выступает против короля, ее не трогают. Польза такого решения стала ясна уже через пять лет, когда при попытке переворота на стороне короля неожиданно выступило несколько сотен неплохих бойцов. Ну и что, с того, что они предпочитали кинжал мечу? Зато уже через три недели головы мятежников красовались на пиках перед королевским дворцом.

  На входе в город Мортанг, помимо пошлины в казну, заплатил и представителю Гильдии - невзрачному старику, по виду которого трудно было предположить, что он когда-либо держал в руках какое-нибудь оружие кроме ножа для резки мяса. Несколько золотых монет были гарантией того, что никто не вмешается в дела небогатого дворянина и его спутника-эльфа, присягнувшего на верность короне Азерота, под видом каковых путешествовали Мортанг и Феанортиан. И кому есть дело до книги в потрепанной черной обложке, которую между делом получит дворянин?

  Похоже, трактирщик уже успел забыть про них. Скользнув растерянным взором по Мортангу, он неприязненно взглянул на эльфа:

- Мы здесь не обслуживаем всяких остроухих, которым нечем даже за еду заплатить!

  Мортанг оценил терпение Феанортиана - тому стоило многих усилий стерпеть грубость трактирщика. Не стоило привлекать внимание, иначе трактирщик бы давно лишился своих собственных ушей. Эльф использовал простейший способ урезонить трактирщика: в его пальцах сверкнула золотая монета. У тучного трактирщика отвисла челюсть: за весь вечер он зарабатывал едва ли пять таких монет. Феанортиан дал ему понять всю выгоду от такой ситуации:

- Мы хотели бы поесть и выпить. Причем выпить не один раз, но обязательно доброго пива, - в противоположность многим своим сородичам Феанортиан любил пиво, - и если пиво будет действительно добрым, а подадут его быстро, то мы заплатим за беспокойство.

  Вся враждебность трактирщика мгновенно испарилась:

- Сделаем, добрый господин, мигом сделаем!

  Феанортиан бросил ему монету. Трактирщик ошарашенно поймал ее - он конечно ожидал долгой торговли за пиво, за еду да за все вместе, причем не сейчас, а потом. Но ни эльф, ни Мортанг не любили такого:

- Я тебе верю, но если что-то будет не так, то об ушах придется беспокоится тебе.

  Несмотря на всю затасканность такой остроты, народ за соседним столом жизнерадостно заржал. Мортанг тоже усмехнулся, хотя и понимал, что Феанортиан с радостью воплотит свое обещание в жизнь - в отместку за "остроухого". Причем окажется всецело в рамках закона - так заведено в Азероте: раз уж трактирщик принял монету после предупреждения, то должен отнестись к нему со всей возможной серьезностью. Так говорила Гильдия. И все же один из мастеровых, судя по всему кузнец, огромного роста и не менее широкий, с головой, казалось росшей прямо из плеч, подошел к их столу.

- Ты это, остроухий, не больно-то нам нравишься. Шел бы ты отсюда вместе со своим золотом, пока мы тебе не подмогли.

  Феанортиан ухмыльнулся, демонстрируя свои мелкие зубы, и положил на стол рядом с собой метательный нож. И истинно эльфийскимм изысканным слогом объяснил кузнецу, куда тот сам может пойти, и что сделать со своей неприязнью к эльфам. Личности неясной профессии за соседним столом вновь расхохотались, искренне восхищенные красноречием эльфа. Мортанг понимал, что дело все быстрее идет к драке. Возможно, Феанортиан, который по меркам бессмертного народа был достаточно молод, и не возражал против такого исхода дела, но Мортангу это никак не подходило. Он поднялся, многозначительно кладя руку на рукоять меча, попутно вознося хвалу Тьме, что взял его в зал.

  Кузнец сразу понял, что начинала сулить ему эта ссора: он знал, что мечи в Азероте могли носить только дворяне по рождению или купившие дворянский патент, которым за убийство простолюдина, учитывая, что тот сам был зачинщиком ссоры, сулил только штраф.

  Кузнец не был трусом, но не был он и безумцем - едва ли при таком раскладе кто-нибудь из его приятелей рискнул бы вступиться за него. Он тихо выругался, поминая нелюдей, которые забыли свое место, и отошел от стола. Мортанг удержал Феанортиана, готового заставить кузнеца отказаться от своих слов.

  Тем временем подоспело пиво. А вместе с пивом подоспел копченый угорь, судя по всему даже не слишком старый. Это заставило импульсивного эльфа отвлечься от ссоры, а Мортанга - изменить к лучшему мнение о трактире. Тем временем посетители трактира уже забыли о человеке и эльфе, увлекшись новым развлечением - менестрель свалился под стол и теперь вяло пытался подняться. Вскоре он оставил свои бесплодные попытки и заснул, уронив лицо в небольшую горку костей.

  Пиво также оказалось добрым - либо его тут не разбавляли, либо, что более вероятно, трактирщик не решился подсунуть им разбавленно пиво, помня обещание эльфа. Однако насладиться напитком им не дали. Нищий был не просто оборван и грязен - он был невероятно грязен и точно так же оборван. Однако в руках он держал лютню, простой, неукрашенный инструмент, все же удивительно ухоженный по сравнению с внешним обликом нищего.

- Не желают ли благородные господа послушать песню? Старый Ут знает, какая песня им по душе. Старый Ут всегда знает, кому какая песня по душе.

   К их столу подошел трактирщик, заискивающе улыбаясь - ему не хотелось обидеть денежных. но по-видимому раздражительных посетителей.

- Извините его, благородные господа, глуп он - наказали его Боги, одна ему радость - лютня его. Вот и пускаем его сюда - доброе дело, оно ведь воздастся. И играть разрешаем иногда, когда наш музыкант молчит, - Мортанг мельком глянул на мирно спящего под столом менестреля, - ведь он стервец всегда знает, какая песня к случаю подходит, а как он это узнает никому не ведомо, а сам сказать не может - дурак ведь...

  Ага, как же! Доброе дело всегда воздастся. Небось неплохую деньгу зашибает трактирщик на музыканте, которому не нужно платить, как бы плох такой музыкант ни был. Все же диковинка - певец, который знает, какая песня по душе слушателю, но не может связать двух слов - способствует привлечению посетителей в трактир. А судя по аккорду, который этот Ут только что взял он был не из плохих.

- Почему же, пускай споет, - Феанортиан явно заинтересовался.

  Песня сразу овладела и вниманием Мортанга. У Ута был неплохой, сильный голос, даже его манера исполнения нравилась человеку. Но дело было не в этом, скорее музыкант и впрямь знал какой-то секрет, позволяющий привлечь внимание слушателя. Мортангу понадобился ровно один куплет, чтобы осознать, _какую_ песню выбрал Ут:

Пусть проклинают люди нас,

Но мы свободны и сильны,

Я знаю, наш настанет час,

Он вечен - повелитель Тьмы! (*)

  Тяжелая ладонь ударила по струнам, заставив их жалобно звякнуть. На лице хозяина был испуг, причем вполне оправданный - почти все благородные нынче поклонялись Двенадцати Богам Света, по крайней мере на словах. За подобную песню пострадал бы не только певец, тем более - слабоумный, хозяину также грозила встреча с Храмовой Инквизицией. Его единственным шансом была возможность уговорить благородного не раздувать этот случай.

- Простите, ради Света, благородный господин, не губите меня. Клянусь, никогда раньше такого не было! Вы же понимаете, Ут сумасшедший, никто не знает, что в дурной его башке творится... - в подтверждение своих слов трактирщик отвесил полоумному звонкую затрещину.

  Мортанг взглянул на Феанортиана и понял, что тот слишком удивлен случившимся, чтобы ответить трактирщику что-нибудь вразумительное. А потому он заговорил сам, стараясь сочетать в своих словах презрение к сословию торговцев, обычное для мелких дворян, которые часто оказывались беднее тех самых торговцев, и гнев истинно верующего в Богов Света, на которого посмели возвести несправедливую хулу.

- Я готов голыми руками разорвать любого, кто посмеет заподозрить меня в поклонении богомерзкой тьме, да будет она проклята навеки, - тяжело было Мортангу произносить эти слова, слишком хорошо он понимал, что уже давно его не было бы в живых, если бы не Тьма, - но я считаю, что негоже благородному, происходящему из одного из самых древних родов в Баронствах Аморовена, -

личности неясной профессии, видимо, отлично знали цену "древним родам", из которых происходили все как один бароны Аморовена, а потому в очередной раз рассмеялись, но не очень громко - мало ли, что ударит в голову провинциального дворянина? - считать оскорблением болтовню умалишенного нищего. А потому, трактирщик, за то, что ты потчевал меня и моего друга весьма сносным пивом, я не буду держать на тебя зла за это происшествие, - лицо хозяина трактирщика медленно обретало естественный цвет, он судя по всему уже начал возносить хвалу всем мыслимым богам за то, что они послали ему одного из тех немногих благородных, которые не сразу хватаются за меч, узрев в поведении окружающих что-либо обидное для себя. - Но с одним условием...

  Трактирщик вновь побелел. Возможно этот благородный вовсе не так рассудителен, как кажется с первого взгляда? Или же слишком рассудителен? Ведь он может потребовать чего угодно, пригрозив Храмовой Инквизицией! И будет в своем праве... Тем временем Мортанг продолжил:

- Как я понимаю, в те деньги, что были заплачены тебе, входила кроме всего прочего плата за музыку, которая была должна была развлечь нас во время трапезы? - хозяин робко кивнул, - Вот только один из твоих музыкантов, похоже недооценил качество твоей выпивки, а второй пока только пытался убедить меня, что мне по душе будет песня проклятых прислужников Тьмы... Так заставь его сыграть что-нибудь веселое, пока этого не сделал я!.. - Последние слова Мортанг выкрикнул прямо в лицо трактирщику, после чего опрокинул в себя очередную кружку пива.

Теперь над замешательством трактирщика хохотали все, сидящие за соседними столами.

* * *

- Что ты думаешь по поводу случившегося сегодня? - Мортанг посерьезнел, как только вышел из общего зала.

- Я понял, что ошибался. когда говорил, что ты единственный человек, который способен меня удивить. - Феанортиан был невозмутим.

- То есть ты не знаешь, что заставило этого певца выбрать такую песню?

- Певец? Он ведь слабоумный. Могу поспорить, что он ответственен за выбор своих песен не больше, чем та расстроенная деревяшка, на которой он играет. Тут дело в другом. Наши предки испокон веком занимались магией. Вся история Юга - это несколько больших войн. Эти войны начались задолго до того, как вы приплыли с Нордленда на своих лодчонках. И не закончилась до сих пор. Бывали затишья. Порой они длились по несколько сот лет. Но мира не было никогда. Пять тысяч лет назад здесь еще никто слыхом не слыхивал о нынешних людях. Мы воевали с орками, а гномы продавали оружие тем и другим. Но даже эта война не шла ни в какое сравнение с тем, что еще помнят самые старые из нас. То, что мы называем Темными Временами. Три тысячи лет войны, пожаров, смертей и крови. Долгих тридцать веков под натиском армий Черного Замка. И в ход шла магия, под час опасная даже для тех, кто ее применял. Но даже та война не была первой. Двенадцать Богов Света сражались здесь с Владыкой Тьмы, задолго до того, как они же привели нас в Мир. И для своих битв они магией создавали немыслимых существ, часть которых и сейчас жива. Немыслимые, противоестественные существа, они существуют вопреки всему. что мы знаем о Мироздании. Если конечно не брать в расчет магии. По сравнению с этими созданиями, человек, способный узнать, какая песня по душе другому не представляет из себя ничего странного. Мне интересно другое, что заставило древнюю магию проявиться именно здесь - ведь ничто не происходит случайно, а потому знания подобного рода могут позволить направить силы, которые в обычных условиях ты не можешь контролировать. Хотя такие игры могут стоить жизни многим, начиная с того, кто занимается ими.

- Наши маги также воюют между собой. Два десятка лет назад Магические ордена снова делили власть между собой - это закончилось полным уничтожением двух из них - ордена Грифона и ордена Змеи. Грифоны обрели слишком большую силу, они стали заносчивы и Церковь Богов Света, которая всегда поддерживала раздоры между орденами, помогла Змеям свалить их, неявно, конечно, чтобы не дать другим орденам формального повода для выступления. Говорили, что магистру ордена Грифона удалось сбежать и отомстить, с помощью какой-то неизвестной и могущественной магии. Так или иначе, но примерно через год после падения Грифонов от всех крепостей Змей остались лишь пепелища. Возможно, именно это послужило причиной для превращения этого Ута в то, чем он является сейчас.

- Мортанг, - эльф мгновенно стал предельно серьезным, - ты спас мне жизнь, когда меня предали мои сородичи и я пошел за тобой. Но ты просто глуп, если считаешь, что ты сам или кто-либо еще из людей могут хотя бы сравнится по силе с нашими древними магами. Ты говорил, что шаман орков учил тебя больше десяти лет? В Авалоне лучшие учителя обучали будущего боевого мага магии и воинскому искусству не менее ста лет. Один такой маг уже представлял из себя грозную силу. Но их было слишком мало - именно поэтому люди смогли победить нас. Вас было много и вы быстро плодились, а потому могли позволить себе обменивать жизнь нескольких сотен своих воинов на жизнь одного нашего мага. Но ваша раса никогда не порождала магов, равных эльфийским магам времен нашего расцвета. Жизнь человека слишком коротка, чтобы познать магию на достаточном уровне. Впрочем, ты уже не вполне человек и со временем сможешь одолеть практически любого из нынешних магов - ведь сам Килрог, которого еще называют Владыкой Тьмы, дает тебе часть своей силы. А сила его огромна даже сейчас, когда он только пробуждается после своего изгнания за пределы нашего мира. Наши жрецы, которые говорят с Двенадцатью Богами Света, рассказывали, что те до сих пор боятся возвращения Килрога.

- Я далек от того, чтобы переоценивать свои собственные силы или недооценивать дар Владыки Тьмы. Поэтому я и ношу с собой их, - Мортанг жестом указал на два меча, лежавшие у изголовья его кровати. Похожие на первый взгляд, но, тем не менее, отличные во всем. Длинный меч из гномьей стали, рассчитанный тем не менее на человека - дорогое удовольствие, гномы отлично знали себе цену. Минимум украшений, потертые ножны, судя по рукояти меч не лежит без дела - достойное оружие для воина. И меч Килрога. Древние ножны, черные, абсолютно гладкие, без каких либо надписей или узоров, выглядели так, как будто мастер сработал их только вчера. Точно так же, как и рукоять, украшенная двумя драгоценными камнями. Мортанг лишь несколько раз обнажал этот клинок, но Феанортиан знал, что у него белое лезвие - необычно для меча Владыки Тьмы, но кто может понять Бога?

Мортанг продолжал:

- На этот раз Боги не останутся в стороне, когда война начнется. И если Килрог не пробудится к этому моменту окончательно, то мы обречены. Именно поэтому мы сейчас в Азероте.

- Тебе это сказал тот менестрель, приехавший в Черный Замок?

- Да. Ты думаешь, мне не следует ему доверять?

- А что ты знаешь о нем? Что он служит той же силе, что и ты? Что вселяет в тебя такую уверенность? Если он знает, как помочь Килрогу пробудиться, то почему он сам не сделал этого?

- Я не знаю. Просто я видел его глаза.

- Глаза могут лгать, уж это я понял за двести лет.

- Просто это единственный шанс. Я не могу его упустить. Если ты подозреваешь ловушку, то можешь уехать из Азерота. Я останусь.

- Я тоже останусь. Если ты мне скажешь хотя бы, что мы должны здесь сделать.

- Завтра я схожу в лавку древностей на улице Оружейников. Хозяин лавки должен будет передать мне _книгу_. Получив ее мы покинем в Азерот.

- Книгу? Не думаю, чтобы существовала магическая книга в которой был бы описан способ пробудить Килрога.

- Я и не говорю о магической книге. Эта книга - документальная хроника, описывающая мятеж некромантов. Судя по всему - это дневник одного из них. Я надеюсь найти в ней указание на то, где искать некромантов, оставшихся в живых.

   Мортанг замолчал, задумавшись. Феанортиан тоже молчал. Эльф вспомнил то, что он слышал о мятеже некромантов давным-давно, еще в Авалоне.

- Ты хочешь найти Око Килрога?

- Ты слышал о нем?

- Да. Мне было меньше тридцати лет, когда король Азерота своим указом запретил практиковать некромантию и группа магов выступила против него. По меркам нашего народа я был еще ребенком, но я помню, как был напуган мой отец, который тогда входил в Совет, когда наши шпионы донесли, что некроманты обнаружили этот артефакт. Именно тогда наши маги выступили против некромантов вместе с людьми. Это стоило жизни многим из нас, в том числе и моему отцу. Но наши усилия оказались дважды бесплодными. Дважды - потому что некроманты хоть сами и не осмелились обратиться к мощи Ока, но и не дали нам захватить его. Несколько некромантов бежало накануне решающей битвы - и они унесли Око с собой. По слухам они скрылись на Нордленде, но никому до сих пор не удалось обнаружить их. Слишком обширные земли на севере отданы Вечным Льдам... Никто из эльфов так и не узнал, что именно представляло из себя Око Килрога и для чего оно было предназначено - доподлинно известно лишь, что этот артефакт действительно был создан самим Владыкой Тьмы, а потому смертельно опасен для любого, кто служит Свету.

- Менестрель говорил и об этом. Килрог создал этот артефакт в те времена, когда обучал магии первых своих слуг. То, что позднее назвали Оком Килрога - это черный камень сферической формы. Прикоснувшись к нему, маг на время становится частью самого Владыки Тьмы: он может получить от него ответы на свои вопросы, но и сам не может ничего утаить. Он может получить силу, но должен расплатиться за нее _своей_ кровью. И ничто не сможет спасти того, кто в гордыне своей захочет получить слишком большое могущество. Феанортиану было интересно, поверил ли сам Мортанг этим словам странного менестреля, встреченного им в Черном Замке. Судя по тону, с которым он передавал его слова - поверил. Феанортиан и сам был готов поверить. Слишком странным были эти слова для выдумки. Интересно, знали ли жрецы эльфов, решившие, что некромантам нельзя позволить воспользоваться их находкой, о ее назначении? Знали почти наверняка и держали в тайне от остальных эльфов - искушение могуществом могло оказаться чрезмерным даже для бессмертного народа, по природе своей стремящегося к Свету...

* * *

  Мортанг вышел из трактира ранним утром, когда огромный город, столица крупнейшего из королевств людей, еще не проснулся окончательно, не стал подобен муравейнику, разворошенному чьей-то злой волей. Сам Мортанг не доверял большим городам и, находясь в Азероте с его пятнадцатью тысячами жителей, испытывал постоянное чувство тревоги. Впрочем, в черном городе чувство тревоги никак нельзя было назвать необоснованным - несмотря на жесткие порядки Гильдии Убийц, немало находилось желающих обогатиться за счет неосторожных прохожих. По улице оружейников проходила неписанная граница между черным городом и кварталами, в которых жили благородные. И именно поэтому считалась чуть ли не самым безопасным местом в городе - из-за усиленных патрулей городской стражи. Но идти до нее от трактира, расположенного на окраине, возле самих городских стен, пришлось через весь черный город, что само собой не радовало Мортанга, слабо знакомого с устройством города. Дорогу пришлось спрашивать не один раз, что ясно указывало на Мортанга, как на приезжего, со всем, что из этого следовало.

  Преследователей Мортанг заметил практически сразу - они и не собирались особо скрываться - двое вооруженных мечами мужчин, на одном - легкая кольчуга, одеты прилично, но не броско. На грабителей, в общем-то, не походили, хотя если бы все жадные до чужого добра походили на грабителей, то работа городской стражи была бы простой до нельзя. А вот оружие и в самом деле было странным - мечи в Азероте были разрешены лишь дворянам, которые грабежами занимались редко, правда, исключительно из-за боязни стражи. То есть эти двое открыто плюют на королевский закон, что чревато неприятностями даже в черном городе. Значит - Гильдия, которая может не бояться никаких неприятностей из-за своего соглашения с королем? Но за Гильдией тоже вроде бы раньше не замечали таких игр - те, кто платил за свое спокойствие мог ее не опасаться.

  Показалось или и в самом деле один из преследователей был вчера в трактире? Возможно - Мортанг не вглядывался в лица тех самых личностей неясной профессии, которые вчера сидели за соседним столом. Тогда все проще - блеск золота может ослепить даже тех, кто служит Гильдии, на двух богатых приезжих обратили внимание еще вчера, но нападать на обоих не рискнули. А вот одинокий прохожий - другое дело, прирезать его в каком-нибудь переулке - и в Гильдии ничего не узнают. Опасность невелика, возможная выгода того стоит. В любом случае затягивать развязку Мортанг не собирался. Он ускорил шаг и свернул в первый же узкий проулок. Двое преследователей, опасающихся упустить богатую жертву, влетели туда в след за ним. И чуть не столкнулись с Мортангом, успевшим уже обнажить меч.

- Ну? - Мортанг не собирался особо разговаривать с грабителями, он лишь хотел дать им шанс отступить.

  Перым пришел в себя тот из грабителей, который носил кольчугу. Неуклюжим движением он тоже извлек меч из видавших виды деревянных ножен.

- Не обессудьте, благородный господин, - в обращении была изрядная доля иронии, грабитель все еще не видел в благородном, схватившемся за меч, угрозы для себя с сообщником - ошибка, которая могла стать роковой для него, - ничего мы против вас не имеем - нам токмо золотишко ваше нужно. И если вы его нам отдадите, то, глядишь и живы останетесь, - он криво усмехнулся. Лишь полный дурак мог поверить в искренность его предложения - решившиеся пойти против законов Гильдии никогда не стали бы оставлять сведителей. Дальнейшие разговоры были не нужны - Мортанг лишь отрицательно покачал головой.

- Ну тогда на себя пеняйте! - грабитель шагнул вперед, понимая, что вдвоем со свои сообщником они будут лишь мешать друг другу на узкой улочке.   Мортанг позволил грабителю нанести первый удар. Отбивая его в сторону, он шагнул вперед и ударил противника под подбородок кинжалом, который он держал в левой руке, скрытой за спиной. Ударив, он снова отступил назад, позволяя телу упасть.

  Сделал он это не отводя глаз от второго грабителя. Тот, увидев, какова была судьба его предшественника не стал испытывать судьбу - пятясь он начал отступать из проулка, опасаясь повернуться к Мортангу спиной. Нищий, одетый в грязные лохмотья, который только что медленно брел по улице, не говоря ни слова ударил его в спину ножем и бросил на тело медный грош - в знак того, что убитый предал Гильдию, после чего он заковылял дальше по улице.

  Мортанг был наслышан о Гильдейском "правосудии", а потому не удивился быстроте, с которой Гильдия покарала отступника. Он понимал, что попытаться догнать этого нищего было все равно, что самому броситься на меч, а потому просто отер свой кинжал об одежду убитого и продолжил свой путь.

* * *

  Феанортиан ждал его в главном зале трактира. Взгляд эльфа лишь мельком задержался на свертке, который Мортанг держал в руках.

- Почему так долго? Были трудности?

- Ничего необычного. Обычная человеческая жадность.

  Эльф понимающе кивнул.

- Наши лошадки готовы, я купил у трактирщика еды на дорогу, мы можем выезжать немедленно.

- Мы возвращаемся на юг, следует внимательно изучить книгу. Потом, судя по всему, придется плыть на Нордленд.

- Я был там с посольством к тамошним эльфам. Мы едва унесли ноги - наши северный сородичи склонны винить нас в своей суровой жизни. После этого я чуть не замерз. Как я надеялся, что мне не придется снова там оказаться. Но надежды как всегда предают нас. А жаль.

- Ты ведь можешь остаться с орками на юге.

- Нет!

  Голос эльфа неожиданно посерьезнел, и Мортанг в очередной раз обратил внимание на то, как быстро меняется настроение эльфа: казалось лицо эльфа не исчезла улыбка, но вот уже он улыбается вынужденно, одними губами, а в глазах застыло то неясное выражение, с которым, вероятно, его предки выходили на безнадежный бой с захватчиками-людьми. Эльф всегда становился таким, когда речь шла о чем-то, касающемся его чести. Этой слабостью бессмертного народа люди пользовались всегда.

- Я никогда не отказывался разделить трудности со своим другом. Кроме того, ты спас мне жизнь и честь не позволяет мне упускать возможность вернуть тебе долг.

______________

(*) отрывок из песни Тем "Баллада о Темном менестреле"

NB Говоря о существах, существование которых возможно только благодаря магии, Феанортиан скорее всего имел в виду не только и не столько драконов (лишь магия может допустить существование живых существ, которые выдыхают пламя), но и василисков, грифонов, мантикор и некоторых других существ, которые все еще встречаются в безлюдных землях Нордленда и Южного Континента.



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>