Гроза гремит, как пьяный скандалист,
дубасит в стекла, надрываясь, воет,
и, с дерева содрав последний лист,
рыдает в три ручья над наготою.
Как антропоморфический подход
нам прочно въелся в мозги и в печенки:
услужливо метафору сует
и молча ухмыляется в сторонке.
Но то ли мир нам в ощущеньях дан,
то ль мы ему - движок настройки тонкой...
И осень налетит, как Тамерлан,
а буря плачет голосом ребенка.