Главная Новости Золотой Фонд Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы Общий каталог
Главная Продолжения Апокрифы Альтернативная история Поэзия Стеб Фэндом Грань Арды Публицистика Таверна "У Гарета" Гостевая книга Служебный вход Гостиная Написать письмо


Clod Lambert

ЧЕРНАЯ КНИГА АРДЫ.
ПОПЫТКА ПЕРЕСКАЗА С КОММЕНТАРИЕМ.

...вот от этих-то кровавых обид, вот от
этих-то насмешек, неизвестно чьих, и
начинается наконец наслаждение, доходящее
иногда до высшего сладострастия.
Ф.М. Достоевский
"Записки из подполья"

Причуды массового сознания не поддаются объяснению. Например, появляется какая-нибудь группа "На-на" и девочки визжат и бьются в истерике, а интеллигентные люди тихо матерятся и смотрят удивленными глазами: что они в ней нашли? Что-то похожее произошло и с ЧКА.

Вся книга целиком производит довольно странное впечатление. Как будто кто-то взял ноту на рояле, красивую ноту, потом еще раз, еще, сперва нравится - чистый, ясный звук, но раз на шестой уже начинает раздражать, а на двадцатый - хочется заткнуть уши и завыть. Скучно, братцы. Играть на нервах тоже надо уметь. Впрочем, это я, пожалуй, все же отложу. О скуке мы еще поговорим, а сейчас займемся основной концепцией.

Итак, у нас есть Эру Илуватор, тиран, демиург и создатель мира. И есть Мелькор, Восставший, не желающий подчиняться замыслу, а жаждущий творить все сам. Отлично. Но вот некоторая странность - тиран и создатель мира. Одновременно. Не бывает такого, сограждане. Разве что только у Анатоля Франса в "Восстании ангелов". Тут уж либо тиран, либо создатель - что-нибудь одно. Творение мира требует свободного волевого акта, а существо, познавшее истинную свободу, никогда не станет принуждать к чему бы то ни было других, и уж точно не станет лишать их возможности творить. Так что образ Эру представляется мне в высшей степени неубедительным. Я бы еще поверила, если, например, Илуватор создал Айнур и поставил на них нечто вроде эксперимента: кто из них будет слепо следовать его замыслам, а кто проявит инициативу. А вмешиваться не станет, исходя из принципа свободы воли. Будет сидеть и, обливаясь кровавыми слезами, глядеть, как послушные мордуют самого инициативного, мотивируя это несоответствием замыслам Предвечного. Тоже бы ничего романчик получился. Так что сама концепция книги противоречит всякой логике и это особенно странно, потому что авторы вроде как претендуют на решение глобальных проблем, в том числе проблемы свободы и несвободы. А вот такую простую вещь не поняли. Или не захотели понять?

Ладно, предположим, что байку про творца-тирана мы проглотили и смиренно ждем продолжения. Айнур усовершенствуют Арду. Они создают животных, растения, меняют лик Арды и превращают его в некий застывший симметричный мир, существующий в раз заданном кольцевом ритме, мир гниющий, разлагающийся, неживой, мир, в котором нет противостояния, борьбы, ни света, ни тьмы. Тоже не очень верится. Вроде как Айнур следовали замыслам Творца. Странные замыслы у этого Творца. В конце концов ради того, чтобы создать неживое и нежизнеспособное, не нужно было такое количество исполнителей. Наляпал себе, и сиди смотри, как оно функционирует. Возможно, авторы представляли себе первоначальный Замысел как нечто вроде большого механизма, этакого сложного робота, лишенного души и жизни. Это можно понять. Авторы всегда рядом с очень хорошим и творческим Мелькором создают что-то совсем непотребное, что бы он, любимый, казался лучше. По контрасту. Но вернемся к Замыслу в интерпретации ЧКА. Если мы предположим, что Эру все-таки не так туп, как кажется по тексту, то ученики у него совсем никуда не годятся. Я бы лично таким не доверила и за котом присматривать, не только за Ардой. Но все хорошо, что хорошо кончается. Появляется Мелькор, пришедший в себя после первой своей борьбы за жизнь и самоопределение (а это потом у него войдет в привычку), и рушит все созданное к чертовой бабушке. Ломать - не строить. Попутно он создает кое-что принципиально новое. Например, Балрогов и Драконов. Ну что ж, похвально, что авторов занимает не результат, а сам процесс. Любая эволюция воспринимается ими как борьба, антагонизм, сопротивление и разрушение застывшего. Правильная точка зрения, одно плохо - мысль, вообще-то, простая и доступная, но на протяжении всей Черной Книги она повторяется столько раз, что успевает набить оскомину и навязнуть на зубах до тошноты. Так и хочется сказать - не могу больше, я человек, измученный нарзаном, пожалейте, ребятки, я все поняла и сопротивляться не стану. Только прекратите.

Итак Мелькор перекорежил Арду, порушил Столпы Света, дал ей новую жизнь и приобрел некоторых сторонников из числа не совсем еще окостеневших и напуганных. Сторонники, правда, были тайными, но и то хлеб. Впрочем, один быстро стал явным. Артано Аулендил, увидев, что его учитель Ауле собирается порушить свое собственное произведение, очень расстроился, обозвал Ауле трусом и отправился на поиски своего истинного Учителя и Создателя. Опять же интересно, что авторы явно считают сам акт творчества абсолютно самоценным и в любом случае оправданным. То есть, чтобы ты не сотворил - все слава Богу. Рискованная концепция. Можно припомнить и атомную бомбу, и "За миллиард лет до конца света" Стругацких, в любом случае, вопрос о свободе творческой и научной мысли остается открытым. Для авторов он, однако, остается решенным полностью и безоговорочно в пользу полной свободы - валяй, что душа пожелает, а все остальные, лишенные творческой способности, должны почтительно смотреть и не дай Бог, вмешаются. Правда и здесь они сами себе противоречат, но только тогда, когда это выгодно. Мелькор периодически произносит тирады о творчестве не во зло и даже, как мы помним, дает за это дело по мозгам любимому ученику. Но это же Мелькор. Он в Черной книге царь и бог, один знает, как правильно, куда до него Эру. Так это с точки зрения концепции. А с точки зрения психологии, продвинутый майар Артано Аулендил ведет себя очень забавно. Ну, мало того, что он не поинтересовался, что там на душе у бедняги Ауле (который, кстати, в данном тексте персонаж почти положительный, но трусливый), то есть поступил в точности так, как не любимые авторами Айнур: мне плевать, чего ты там хочешь и можешь, у меня есть своя мысль и я ее думаю, а то, что ты там страдаешь и мучаешься, пес с тобой, главное, что ты трус и концепции не следуешь. Так он еще и под ноги ему плюнул, а подумал, ну в точности, как истеричная женщина, которую разочаровал возлюбленный: "Убирайся к Мелькору, " говоришь? И уйду". Да. Вот так. Ну и пожалуйста. Смешно, право. В Артано (будущем Гортхауэре) вообще очень много женского, женственного, может, Крылатый, когда создавал, слегка ошибся? Рука дрогнула? Во всяком случая из текста явствует, что бедняга влюбился в Учителя по уши, как только увидел. Так о нелюбимом не думают: "На коленях умолять буду - пусть у себя оставит. Все, что угодно, сделаю. Только - с ним". Но это не грех. Любовь всегда хороша, какие бы обличия она не принимала. Однако здесь она почему-то все время держится на каком-то сильном и совершенно бесплодном накале выдуманных, ненастоящих мотивов и желаний. Артано очень хочется творить. Под руководством Мелькора. Ну и... быть с ним рядом. Но только чтоб творить. А так просто - нельзя? Ну и вообще, по моему скромному мнению, произведение бы очень скрасил роман Мелькора и Гортхауэра. Было бы оригинально и не так тоскливо и высокопарно.

Дальше число союзников растет. Причем примыкают они к Мелькору по доброй воле. В их числе Темные Эльфы и загадочные Эльфы Страха. Потенциальные орки, которых Мелькор не создавал, а они сами чего-то перепугались и так на всю жизнь и остались дебилами. Авторы говорят, что перепугались они друг друга, что тоже не выдерживает никакой критики. Это может означать только одно: все вот это конкретное племя эльфов родилось или недоразвитым или слишком нервным, так что наш любимый Эру Илуватор опять маху дал. Ну а Мелькор, как профессиональный психоаналитик (а это ему не впервой - он же узнал истинное имя Эру), решил прибрать бедняг под свое крылышко и излечить. Похвальное намерение. Впрочем, эта книга просто набита похвальными намерениями, и их почему-то всегда постигает одна и та же судьба. Они не осуществляются. Либо из-за тупости и творческой импотенции намеревающихся, либо из-за чьей-то злой воли, повергающей в прах все труды на благо. Второй вариант для авторов предпочтительней - всегда есть на кого свалить.

А сам образ Мелькора - это просто песня без слов. Особенно в начале книги. Этакое чистое, невинное, любящее дитя-творец. Шалун, озорник, детей любит, Арду любит, даже гонящих его любит. Величественный и простой одновременно. Выдумщик. Рыцарь без страха и упрека. То есть именно такой, как первоначальная, не искаженная им Арда - без недостатков, без тени, без внутреннего противоречия. Обаятельный, спору нет, но не живой. Его любят все, не любить такого невозможно, дети вообще любят сладкое и чем слаще, тем лучше. А вот взрослых от этой помадки может и стошнить.

Итак, на Мелькор - прекрасный и безупречный - живет в мире и довольстве с примкнувшими к нему учениками и учит их великой мудрости и радостям творчества. Главный его девиз - свобода и равенство. Когда Курумо пытается провозгласить его Владыкой мира, тут же получает по полной программе и выслушивает лекцию о том, что ученик равен учителю и не должен перед ним унижаться. Нет слов. Вышла бы замуж за Мелькора, если бы не Гортхауэр. Но все-таки одна странность у Мелькора есть. Туповат. Ничего не сделаешь. Как не видит он любви своего ученика, так и не понимает, что Элхе смотрит на него не как на учителя, а как на мужчину, хотя тут и идиоту бы уже ясно стало. Эти двое крутятся вокруг Валы, как приклеенные, то Элхе его по груди погладит, то Гортхауэр за руки схватит, а он смотрит круглыми глазами и все о высоком думает. Что с него взять, Вала... Однако и ему не чужды истинные чувства. Описание разрыва и отчуждения между ним и Гортхауэром - настоящая поэма. Правда, причины этого разрыва не совсем понятны, чем майя не угодил Мелькору? Тем, что оружие ковал? То есть, если несчастный Гортхауэр не такой, как нужно, сразу - вон и на глаза не появляйся. Кстати, еще одна любимая идея авторов: всех строить под Мелькора. Он восставший, свободный, отрицающий всякую тиранию и насилие, значит, все должны быть такими же. В противном случае, будешь наказан. Причем не так, как наказали бы подлые Валары - цепи, плети, и так далее, а более изощренным и мучительным способом: отлучением от обожаемого Учителя и его любви. Оружие ковал? Получи, фашист, гранату. Больше ко мне не подходи, а подойдешь - получишь. И ничего, что потом сам Мелькор кусает локти и называет себя "слепой, жестокой тварью". Это даже хорошо. В Черной Книге народ мучается постоянно. Это у них хобби такое. Если, не дай Бог, Валары о чем-то задумались и перестали терзать своего старшего братца, он с успехом делает это сам и куда более убедительно. Одно слово, творческая личность.

Единственная личность, заслуживающая любви. Авторы жестоки. Они, наверное, сами этого не понимают, но аура зла, насилия, жестокости окружает книгу. Валары не только беспощадны к врагам, они лишены чести, лживы, глупы и их поступки (казнь учеников Мелькора) абсолютно бессмысленны. Во всяком случае, по сюжету. Цель одна - заставить читателя наполниться праведным гневом, разозлиться по-настоящему, возненавидеть проклятых сволочей и пролить реку слез над невинно убиенными. Простая и доступная всем эмоция. Если вам и этот безупречный Мелькор не хорош, тогда полюбите по контрасту с этими омерзительными чудовищами. Уж рядом с Манве, холодным, жестоким и лживым лицемером, Мелькор смотрится куда как выигрышней. Эти попытки манипулировать сознанием читателя вообще довольно неприятны. Авторы не создают ничего нового, они создают образ врага, играют на читательской чувствительности, слезу выжимают. Создается такое ощущение, что страдания их обожаемого учителя доставляют им садистическое удовольствие. И вот они беднягу Мелькора на протяжении всей книги пинают и мучают, не дай Бог читатель рыдать перестанет. А что им еще делать? Кроме рыданий и без конца повторяющейся мысли о том, что творчество и движение это хорошо, а стоять на месте и слушаться во всем тирана - плохо, у них ничего нет. Сказать-то им нечего.


Во всяком случае, одной цели они достигли. Месть Мелькора, убийство Финве, разорение Валинора и кража Сильмариллов стали очень даже обоснованными, во всяком случае для авторов и чувствительного читателя. Тут уж ничего не скажешь. После того, что учинили с ним Валар (читай: авторы), он имел полное моральное право всю Благословенную землю по камушку разобрать. Но вот, что интересно. Авторы все пытаются, не выходя из сюжетных рамок "Сильмариллиона", мотивировать то зло, которое, по Толкиену, Мелькор приносит в мир. И кое-что совсем не укладывается ни в какие рамки. Мятежный жаждал мести. Кровь его невинно загубленных учеников взывала к отмщению незамедлительно. Ну ладно, я могла бы понять, если бы он ополчился на Манве и Тулкаса, как на самых отчаянных мерзавцев, но нет. Он призывает себе на помощь противоестественную Тварь, которая одним своим существованием отрицает все, во что Мелькор верит, и разрушает творение. Не свое, конечно, но авторы так долго долбили об уважении к творчеству, что делается несколько странно. Ах, да, я забыла, извините! Все, что создал не Мелькор, ломаного гроша не стоит. Так что правильно, что он все поломал, подумаешь, Валар там чего-то старались, делали, разве эти недоучки и роботы чего-то могут сделать путного? А дальше все начинается заново, в обычном авторском стиле, чтобы жизнь малиной не казалась - зло на зло, кровь на кровь, авторы не жалеют красок в описании мук и злодеяний, он хотят держать читателя в постоянном напряжении, что бы он не забывал, кто в доме хозяин, кого надо любить, а кого нет. Полюбишь не того, и тут же окажешься очень плохим. Совсем плохим. Вдобавок, еще и тупым. Потому что не понял, на чьей стороне истина, кода и так все ясно. Кто не с нами, тот против нас, не так ли господа литераторы? Моральное осуждение похуже трехсот лет в одиночке, и авторы этим оружием очень умело пользуются. Так и хочется вообразить себя Владыкой Арды, плюхнуться на колени перед старшим братом и сказать: "Я все понял и осознал. Пожалуйста, прости и научи дурака". Только и такой возможности бедному Манве не предоставили, А жаль. Слезливая бы вышла сценка.


Дальше уже и разбирать не хочется. Герои становятся такими несчастными, мудрыми и смиренными, что с души воротит. В принципе, каждый уважающий себя правоверный толкиенист считает своим долгом лягнуть ЧКА и статей об этом написано немало. Вот, говорят, не права Ниенна, на Профессора наехала, пишет о Зле, как о Добре и эльфы у нее не такие, и мальчики на девочек похожи. А под конец обязательно заключают, что слов, конечно нет, книжка написана хорошо, сам читал - рыдал взахлеб. Брехня. Книга написана плохо. И дело не в стиле. Язык правильный, и особо придраться не к чему. Только читать все это очень скучно. Все эти невероятные красивости, наивные маленькие драконы, хрупкие девочки, растерзанные прекрасные тела приедаются очень быстро. И красоты стиля, сперва восхищающие неискушенного читателя своей необычностью, тоже довольно быстро начинают повторяться. Для описания любимых героев в арсенале авторов существуют два-три приема, которыми они с успехом пользуются. Очень частое слово "беспомощный", очевидно, должно пробуждать сострадания к несчастьям Учителя и его Ученика. А еще авторы обожают неясности. Вся книга представляет собой памфлет против любой определенности. Взять хотя бы этих сатрапов, Владык Арды. Не повезло им - слишком отчетливо выглядят. Поэтому и страшны, как смертный грех, и бездарны. А вот Мелькор - сплошная загадка. В лице что-то неуловимое, глаза неизвестно какого цвета, да еще весь покрыт незаживающими ранами (похоже, авторы все же добились своего, жалко мне Мятежного, его в хорошие условия, а не в Черную Книгу, может, глядишь, и выправился бы). Ну и все остальные положительные герои выглядят, как некие смутные тени, все на одно лицо, большеглазые, хрупкие и по уши наполненные затаенной печалью, только что не вытекает. Исключение, пожалуй, Гортхауэр, которого (интересно, было ли это в замысле авторов?) отличает от всех сильная эротическая аура явно гомосексуального характера. Так что этот образ, на мой взгляд, удался. Все остальные сливаются в одного беспрерывно страдающего и обожающего учителя героя, который после первых ста страниц вызывает такое раздражение, что хочется, наконец, чего-нибудь вроде Дагор Дагоратта. Сил уже нет терпеть. Больше всего угнетает полное отсутствие какой либо психологической мотивации поступков действующих лиц, их унылое однообразие и полная нежизнеспособность. Единственное, что они умеют, - страдать, зато делают это со вкусом.

Вот "Сильмариллион" читать интересно. Там герои живые. Там есть все: и счастье, и горе, и предательство, и верность, все, что есть в самой жизни. А здесь какой-то альманах "Сопли в сиропе" и не верится ни в благородного Мелькора, ни в бесчестного Тулкаса, и не в лицемерного Манве. Не потому что это противоречит Толкиену, а потому, что это не согласуется с действительностью. Да и книга написана для людей, которые почитают себя не понятыми и обиженными и все ищут, на кого бы свалить все это, как бы ощутить себя несчастным до сладости, до удовольствия, да еще, чтобы на эти несчастья иметь полное моральное право. То есть, обязательно наличие какого-нибудь отвратительного негодяя, который сам во всем виноват. А мы будем невинными жертвами. Как хорошо быть невинной жертвой, и тебе удовольствие от собственных несчастий, и никакой ответственности. А желающих оказаться в этом положении очень много. Больше, чем кажется. Есть конечно и просто эмоционально пустые люди, которые заполняют свое воображение этими придуманными несчастьями и красотами. Ну и пусть их, слава Богу, им есть чем теперь заняться.

А еще мне все-таки хотелось бы ответить Ниенне на одну фразу из ее коротенькой статьи о Перумове. Цитаты я точно не помню, но она упрекнула автора "Кольца Тьмы" в том, что он осмелился из прекрасной и доброй сказки (имеется в виду "Властелин колец") сделать жесткий боевик. Уж лучше боевик, чем слезливая и жестокая книга, вся замешанная на крови, страданиях и сентиментальных стонах. Книга, в которой нет ничего, кроме желания пожалеть себя, любимого. Книга в которой с мрачной ясностью отражена одна, основная, мысль: правы только мы. Кто не на нашей стороне, не достоин считаться живым и чувствующим существом. Если он подохнет, как собака под забором, никто об этом даже не пожалеет, потому что правда на нашей стороне.

Не против ли этой мысли вы хотели бороться, господа литераторы?

C. L.



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>