Лайхэ Врушка - Весь мир - дерьмо, а люди в нем актеры, - Тема Булыгин, он же гном Фигли, он же экс-Берен, сплюнул под ноги и раздраженно дернул ремешок рюкзачной лямки. - Подарил добрый боженька дуру в жены... Элли молча шла чуть впереди. "Разведусь, - как-то обреченно и равнодушно подумала она. - Вот вернемся - и пойду заявление подавать. Достало. Уже вся тусовка ржет - что еще эти клоуны Булыгины отчебучат. Хватит с меня. Берен, блин..." - Сволочь ты, - вдруг совершенно спокойно подала голос Мирта. - Просто пробы негде ставить, какая же сволочь... Тема аж споткнулся - это чтобы ему, капитану команды, какая-то шавка мелкая... - Это ты мне? - Тебе, тебе, - Мирта даже плечами передернула от омерзения. - Жену застроил и думаешь, что весь мир в кармане. Дерьмо на лопате. Тема остановился как вкопанный. Рюкзак полетел на землю - находившаяся на дне кольчуга глухо звякнула. Мирта глумливо ухмыльнулась: - Что, морду бить собрался? Валяй. Только я не Элли, так просто не набьешь... - Народ, хватит! - Альтон тоже скинул рюкзак и быстро встал между ними; а его попробуй обойди, это он на первый взгляд хлипкий, каратист от бога на деле, черный пояс с пятнадцати лет... - Ну, хреновая Игра вышла, все виноваты... Хватит, я сказал! Тема все-таки не посмел сунуться, сплюнул еще раз и потянул из кармана сигареты. - Так, - Мирта тоже остыла, уселась под дерево, не снимая рюкзака. - Ладно, сейчас все будем мириться. Только пусть этот сначала извинится перед Элли. При всех. Я жду, Фигли. Прочие ребята из команды Дориата подтягивались, глядя настороженно. На Элли был зол не один ее супруг: принцесса Лютиэнь, на которую возлагались великие надежды, сломала игру всей команде, протормозив в поединке с Сауроном настолько, что волколаки радостно слопали не только всех эльфов, но и Берена. В результате Саурон, недолго думая, собрал орков, приперся к Завесе и устроил состязание с Мелиан; мастера бросили кубик, Завеса пала, и Дориат в полном составе отправился в мертвятник. Саурон, разумеется, получил поощрение от Мелькора, а Даэрон, которого играл Альтон, уже в Стране мертвых с круглыми глазами поведал Берену-Теме, что Лютиэнь, оказывается, не погибла, а вполне успешно перешла на сторону Врага. Так что Сильмариллы остались у Мелькора, изначальная сюжетная раскладка полетела к чертовой матери, Кархарот вкупе с Глаурунгом устроили паровой каток по всему Белерианду... в общем, все хорошо, все умерли. - Облезешь, - отрезал Тема. - Когда мне перед Танькой извиняться - это мне решать. - Не фиг перед ней извиняться! - вылезла Таэн. - Она перед нами извинялась, когда мы в мертвятне пять часов мариновались? - А она в Ангбанде шашлык жрала! - Морвин, впервые приехавшая на Игру, действовала по нехитрому правилу: где большинство, там и я. - Там орки барана в деревне купили, Мелвен говорила - такой шашлык был... - Идиоты, - фыркнула Мирта. - Вы уж сначала разберитесь, за что вам больше обидно - за измену Лютиэнь или за ангбандский шашлык. А спросят вас, киндеры, когда вы наконец научитесь различать личность игрока и личность персонажа. Ясно, желторотые? Заткнитесь и скрипите мозгами. Если они есть. - Мирта! - это уже Альтон взвился. - Прекрати хамить! ...Элли, сгорбившись, словно старясь казаться еще меньше, чем она есть - воробышек встрепанный - тихонько отступила за деревья. Слезы кипели где-то в переносице, но наружу уже не проливались. "Все, к черту. Не могу больше. - Эта мысль была холодной, как фруктовое мороженое в стаканчике, которое до сих пор поколение Мирты и Альтона именовало "мороженым за семь копеек". И слезы замерзали, не дойдя до ресниц. - Хватит с меня. Права Мирта - ни к чему хорошему тусовочные браки не приводят. И Темка прав - дура я. Ни играть не умею, ни жить. Сбегала замуж за рыцаря на белом коне..." Когда Тема подал заявку на Берена, Элли как-то автоматически оказалась на роли Лютиэнь, - семейная пара, как же еще... Перед самой Игрой был период некой эйфории, даже ежедневные нудные стычки - кто выносит мусор и почему в доме кончились сигареты - исчезли. Элли выбегала с помойным ведром, попутно покупала курево и жила как во сне - ей предстоит играть Лютиэнь! Мирта, правда, по телефону с какой-то несвойственной ей обычно мягкостью осторожно спросила: "А уверена, что потянешь?" Элли только волосами тряхнула: "Потяну!" Вот и потянула... Команду в мертвятник. Сначала все было замечательно - и театралка с Береном у Тингола и Мелиан, и откровения с Даэроном, который, кстати, даже стучать на возлюбленную не побежал - Тингол сразу, как только Берен отправился в поход, распорядился дочку запереть. Дальше все пошло немножко не по Толкиену: выпустила Лютиэнь Мелиан, которую играла Мирта, сказав напоследок, что неразумно пытаться встать на пути судьбы, а помог отыскать Берена не Хуан (Хуан вообще не заехал), а Даэрон, вдруг проникшийся идеей жертвенности во имя любви. Альтон сыграл это очень здорово; довел ее до Башни Оборотней, по пути мимоходом наваляв по шее Феанорычам, в соответствии с первоисточником попытавшимся на Лютиэнь покуситься (Куруфина, Карантира и Келегорма играли три девочки, так что Альтон-Даэрон просто посмотрел на них сочувственно и спросил: "Ну что, может, без драки решим, кто кого?" - Феанорычи, а точнее - Феаноровны, прикинули шансы и благоразумно делись) и оставил ее уже у моста Тол-ин-Гаурхот, сыграв напоследок роскошную сцену прощания с возлюбленной. А потом все пошло совсем не по плану, потому что навстречу ей очень просто и безо всяких эффектов вышел Саурон и поинтересовался: - Принцесса, зачем ты здесь? Спасти возлюбленного или сразиться с Врагом за Камни Света? Вот тут-то она и растерялась. До этого порыв Лютиэнь - пройти весь путь об руку с Береном - представлялся ей вполне понятным, но сейчас откуда-то приползла нехорошая мыслишка: а зачем, собственно, папе Сильмарилл? Что он с ним делать-то будет? А Саурон пожал плечами и улыбнулся: - Ты проходи, принцесса. Поговорим... (Потом Сашка-Мерлин, игравший Саурона - знакомый по прошлогоднему Зиланту - клялся ей, что сволочи волколаки ломанулись жрать Финрода и Берена по собственной дури и вопреки приказу свыше. Сашка-то как раз хотел недоеденных приключенцев отпустить и посмотреть, что из этого получится, но волколаки в своем лагере усидели с утра бутылку водки и решили покуражиться над пленными). - Я не верю тебе, враг! - крикнула она от растерянности. - Каждое слово твое - ложь! - Что - ложь? - законно удивился Саурон. - Мой вопрос? Или предложение не стоять на мосту, а поговорить внутри замка? Лютиэнь, в тебе - кровь Майяр. Я тоже Майя, так что силы наши примерно равны. И я не знаю, кто из нас сейчас могущественнее, потому что силы твои удваивает любовь, а я, если нам придется сражаться, буду защищать свой дом. Не лучше ли для начала просто поговорить? Она не успела ответить, потому что мимо прошли в сторону Мандоса отлетевшие души - Финрод и Берен в белых хайратниках. И вид оба имели предельно мрачный. - Ни фига себе... - обалдел Сашка, выпадая из игры. - Слушай, мы их по правилам видеть можем? Ни одного самого завалященького мастера поблизости не было, так что спросить было не у кого. Элли, вдруг разом вернувшись из состояния эйфории на грешную землю, так же обалдело проводила взглядом мертвецов. - Не знаю, - протянула она. - В правилах не написано... Сашка вздохнул и похлопал себя по карманам в поисках сигарет. - Ладно, раз уж мы их все равно видели, нечего теперь вихляться. Жалко, хорошая игра была... - Прикурил, протянул пачку Элли: - Цапай... Так, ладушки, ты думай, что тут может Лютиэнь выдать, а я пойду волков позорных строить, со вчера, алконавты, напрашиваются... Он убежал, а Элли в полной растерянности выкурила сигарету и медленно пошла внутрь лагеря. А куда, спрашивается, ей еще было деваться? Игра накрылась, Берен погиб, и она вдруг поняла, что устраивать Саурону игровую сцену с битьем себя пяткой в грудь и применением майярской силы у нее нет ни сил, ни желания. Как-то разом припомнились последние недели - как она по дому пахала, пока Темка в компьютер игрался, как прикиды со страшной силой шила им обоим, как он на нее наорал за некрасивую тесьму, как она безропотно тащила на полигон тяжеленную палатку, потому что у драгоценного супруга якобы спину заклинило... Сашка снова появился рядом, взглянул на нее удивленно, а потом сочувственно - у нее губы дрожали и глаза, наверное, были как у больной собаки, рявкнул оркам: "Эту женщину не трогать и накормить!" - и убежал куда-то. Орки - совсем незнакомые ребята - поняли командира с полувзгляда и принялись отпаивать перееханную Лютиэнь горячим вином с медом и кормить шашлыком под полуигровой-полупожизненный треп, мимо промаршировали еще более мрачные, чем Финрод и Берен, волколаки в белых хайратниках (Саурон не только поубивал, так еще и бутылку отобрал), потом часть орков куда-то делась, и уже затемно вернувшись в Дориат, Элли узнала, что ее команда была вынесена, а Саурон лично порубал Тингола, заявив при этом, что нечего такому уроду на свете жить, если он ради какого-то камешка готов собственной дочери жизнь искалечить. Разумеется, в мертвятнике эльфы быстренько узнали от немногих погибших орков, как Лютиэнь трескала шашлык в Тол-ин-Гаурхот, и озлились до крайности. Потому что выйти вновь они уже не успели - мастера закрыли Игру на моменте, когда воинство Валар начало откровенно сдавать перед армией Мелькора. Объявили ничью и конец Игры. Темные ржали, светлые плевались. Все как обычно. ...- Ты лучше поплачь, - произнес чей-то голос совсем рядом. - Это плохо - когда слезы до глаз не доходят. Сердцу тяжело. Элли вздрогнула: напротив нее, удобно устроившись между корнями здоровущей сосны, сидела незнакомая девчонка лет восемнадцати. Причем в прикиде, хотя Игра уже закончилась - шелковая черная рубашка, узкие черные штаны, высокие, на заказ, видно, пошитые сапоги. У горла - серебряная фибула; работа действительно классная, Элли невольно задумалась - где такие делают, то ли в Москве, то ли на Украине... - Нет, я серьезно. Поплачь, потом уже спокойно будущее придумаешь. - А что его придумывать... - Элли шмыгнула носом, но не заплакала - достала сигарету и долго щелкала зажигалкой, огонь все не высекался, газ, что ли, кончился... - Держи, - девушка протянула ей огонек. Элли прикурила и невольно передернулась: показалось, что огонь плясал у девчонки в пальцах, ни зажигалки, ни спички она не увидела. - Слушай, глотни-ка, на тебе лица нет... Фляжка была где-то на литр - антуражная, оплетенная черной кожей, и вино оказалось удивительно вкусным. Терпкое, кисловатое, и нервный озноб с первого глотка утих. - Терн с ежевикой и малиной, - пояснила девчонка, убирая флягу. - Это на тебя какой-то дурак орал? - Это не дурак, - Элли вдруг поймала себя на том, что губы против воли расползаются в ядовитую ухмылку - а-ля Мирта. - Это супруг мой... богоданный, блин... То есть, наверное, уже не супруг, ну его на хрен, вернемся - не развод подам... - то ли с вина, то ли от усталости ее понесло на откровенность. - Поженились на первом курсе, ухаживал больно красиво, через него в тусовку вошла, только потом поняла - они тут все рыцарей на белых "мерседесах" изображают... - Я Йен из Северной Твердыни, - невпопад сказала девчонка, снова доставая флягу. - А ты - Лютиэнь? Из Сашкиной команды, перевела Элли. Наверное, остались доиграть после того, как мастера объявили официальный финал. Поэтому и в прикиде до сих пор. Везет же Сашкиным ребятам - что Тол-ин-Гаурхоту, что Ангбанду; как-то так получилось у них, что один за всех и все за одного, а мы, эльфы дивные, собачимся всю дорогу... - Лютиэнь, - сказала она. - Тебе плохо, Лютиэнь... - это не было вопросом. - Знаешь, это странно - тот, кто обладает великой силой, наиболее уязвим. Тебе сколько лет? - Двадцать, - растерялась Элли. - А что? - Да ничего, - Йен пожала плечами. - Тебя как будто ничто не держит. Разве что этот... вопящий. Муж, говоришь? Муж... А родители - что? - Родители? - Элли - второй раз за эту неделю - выпала в какое-то странное состояние. Как будто по течению уносит, а сопротивляться желания нет. Так было в Сашкином лагере, так и сейчас. - А я детдомовская... - Какая? - удивилась Йен. Ах, да, она же по игре, вспомнила Элли. И, хотя эта игра и была совершенно не к месту, из вежливости пояснила: - Извини, благородная дева... Я хотела сказать, что у меня нет родителей. Йен подалась вперед - серые глаза блеснули как-то странно: - Нет родителей? Это бывает... А почему ты говоришь, как будто что-то играешь? Элли фыркнула. Эта девочка, похоже, заигралась вконец - не различает Игру и реальность... - Ладно, - решила уж подыграть напоследок. - Мне на электричку пора... пардон, в дорогу. Я пойду, хорошо? Йен легко встала и шагнула к ней. Улыбнулась. - Конечно, принцесса Лютиэнь. Иди. Но в тебе продолжает жить боль - я целительница, я это вижу... Но не в моих силах забрать у тебя эту боль ныне. Ведь ты сейчас сердцем далеко... Если тебе будет нужно, позови меня. Тогда я смогу помочь тебе. А сейчас - вот, возьми. На раскрытой ладони блеснул крупный окатыш ковровой яшмы. - Возьми, - повторила Йен. - Когда ты поймешь, что готова сбросить с себя эту боль - сожми камень в ладони и позови меня по имени. - Благодарю, - Элли взяла камешек и изобразила что-то вроде реверанса. Все, конечно, замечательно, но хватит картинно обижаться, электричка уже скоро, Темка ее убьет, если опоздают... Йен снова улыбнулась - и Элли, уже повернувшись, чтобы бежать к своим, вдруг поняла, что никакая это не девчонка, что обозначившиеся улыбкой легкие морщинки возле глаз могли принадлежать женщине лет тридцати пяти, не меньше... Она обернулась, но рядом уже никого не было. - И где ты шлялась? - Мирта, героическим рывком закинувшая себя вместе с рюкзаком в уже тронувшуюся электричку, с трудом переводила дух. - Я... - Элли с трудом собрала в единую кучку разбегающиеся мысли. - Я говорила с женщиной из Ангбанда. Она целительница... - Блин, какая целительница! - застонала Мирта. - Са-ань! Твои что, не все уползли? Из вагона выглянул Сашка-Мерлин, с интересом окинул взглядом двух дев, утирающих испарину под тяжеленными рюкзаками. - Да вроде комплект, - пожал он плечами, помогая Мирте втащить рюкзак из тамбура в вагон. Элли последовала за ними, только ей с переноской тяжестей никто не помог - Тема сидел в компании дориатцев и на нее демонстративно не смотрел. - Саш, у тебя в команде Йен была? Ну, черноволосая такая, с серыми глазами, фибула у нее еще серебряная и вся в листочках дубовых? - Йен? - удивился Мерлин. - Не, мои все на месте - вон, пиво пьют. Тетки, кто-нибудь по игре Йен звался? Орчанки и волчицы, сейчас все как одна в джинсах и футболках, пожали плечами и вернулись к расписыванию "пули". Впрочем, Элли и так видела, что той сероглазой среди них нет. - А она сказала, что из Северной Твердыни... - пробормотала она - впрочем, больше для себя, чем для них. - Ну, врушка какая-то, - Мерлин дернул плечом и поправил козырек бейсболки. - Ага, - резиново улыбнулась Элли. - Ну конечно, врушка... Когда поезд затормозил перед станцией, Тема Булыгин, он же гном Фигли, он же экс-Берен, только краем глаза отследил собственную жену, рванувшуюся в тамбур, и снова повернулся к Альтону, объяснявшему технику изготовления скандинавского шлема - на следующую Игру команда должна была ехать викингами. Элли вылетела на платформу, когда двери электрички уже закрывались. Окатыш яшмы, зажатый в ладони, был обжигающе горячим, и, зажмурившись, она изо всех сил позвала по имени - может, еще не поздно, может, я еще успею... - Йе-ен!.. Электричка уже тронулась, когда Мирта вдруг вскочила и, спотыкаясь о сваленные в проходе рюкзаки, бросилась к выходу, выскочила в тамбур... ...Мимо окна ползла пустая платформа. Электричка набирала ход; асфальт под окном кончился, и начался безмятежный, солнечный, словно в иные миры убегающий березняк... Март 2003г., Москва Текст размещен с разрешения автора. return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>