Главная Новости Золотой Фонд Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы Общий каталог
Главная Продолжения Апокрифы Альтернативная история Поэзия Стеб Фэндом Грань Арды Публицистика Таверна "У Гарета" Гостевая книга Служебный вход Гостиная Написать письмо


Жека

Правдивая история, рассказанная одной майя в 1346 году третьей эпохи

Страшно в подвалах. Дрожь пробирает, когда спускаешься к тюремным камерам, осторожно ступая по крутым скользким ступеням.

- Фонарь не разбей, скотина! Тьфу ты, пропасть…

Молнией метнулась встревоженная светом крыса, а я, честно пытаясь не выражаться, сплюнула на пол. Пол от такого пассажа отнюдь не убавил в красе; по-моему, даже несколько очистился. Нет кнута на орков: гадят, и гадят, и гадят… И тут, внизу, и в хозяйственных ярусах, и в жилых помещениях. Им, конечно, все равно, а каково приличным людям? А потом удивляются некоторые (не хочу тыкать пальцем? кто именно), почему это народ, к нам забредая, сильно ужасался попервам. Кто ж такому не ужаснется? Я, например, тоже в шок впадала временами, особенно когда из кранов вместо горячей воды истекала какая-то желтоватая жидкость с острохарактерным запахом.

Да нет, не та самая жидкость… Просто это значит, что какой-то дурной орк залез в водопроводную систему, умудрился забить своим телом нужную трубу и воду гонят из сероводородных источников. Кому-то такая водичка нравится, кто-то от нее балдеет, я же тихо злюсь. Ну, не выношу я серный дух, аллергия у меня на него.

- Шевели ногами! Ох, грехи мои тяжкие, за что мне сие наказание ниспослано? Дай сюда фонарь!

Наверное, я опять не удержала личину, и полезли клыки, ибо орк, залепетав нечто неудобоворимое, бодро последовал крысьему примеру. Плохо, зверею прямо-таки на глазах. "Держи себя в руках, будь хорошей девочкой, обаятельно улыбайся и не строй диких рож", - строго напомнила моя правильная половина. И хорошо сделала, ибо клыками противоположный пол не пленить, разве напугать до икоты. Вообще-то, не такая уж я и красавица, но очень даже ничего, если подвигнусь на наведение марафета. Как в тот день, например.

Спрашивается, почему я, почему не та же Мышь? Не то чтобы я сильно возражала, - с Артано спорить не рекомендуется, - но и особого восторга не испытывала. По моему скудному разумению, девочке Тэки авантюры противопоказаны в принципе, тем более с таким двусмысленным подтекстом. Рейды на территорию противника, грамотно спланированные засады, разборки с орками-дебоширами - это мое, привычное, любимое. Подобные же порученьица… За кого Артано меня считает, интересно было бы узнать? Мечты - мечты… Хоть и хорохорюсь, спросить не рискну: стукнет и развоплотит месяца на два, дабы ума прибавилось. Опыт имеем, скиталась как-то раз неприкаянным призраком за стенами и попугивала крестьянское сословие развлечения для.

Где ж эта камера? Я облизнулась на очень аппетитную крыску, мявкнула с тоской в голосе, гремя связкой ключей. Нельзя. Перевоплощение много времени не займет, но марафет утратится безвозвратно. Хороша я буду с хвостом в зубах и разодранном по всем швам платье.

Что? Причем к девочке Тэки хвост и порванная одежда? Ну, хвост останется от крысы (самую деликатесную часть посмаковать не грех), а платье пострадает при смене личины. Кошка я на самом деле, большая черная кошка. В меру пушистая, в меру любопытная, несколько склочная, склонная к ничегонеделанию и лежанию кверху пузом на солнцепеке.

Я наконец-то отыскала требуемый ключ, с усилием повернула его в замке, поминая непотребными словами сырость и скверное качество железа. Потом энное количество минут пинала тяжелющую дверь, в результате таки приоткрыв ее на расстояние достаточное, чтобы скользнуть внутрь помещения.

Меня не ждали и мне не обрадовались. Я холодным приемом не смутилась: казематы у нас не сахарные, манерами орки не обременены. Да и вообще, война идет как-никак, чего с врагами церемонии разводить? Артано на экстренном собрании коллектива так сказал: "В виду затяжной позиционной войны моральные нормы временно отменяются, будем давить противника всеми доступными методами. Замыливание Тано глаз и вешанье лапши на его уши я беру на себя. Вопросы имеются?". Вопросы имелись только у Гэла, правда, ответов он не получил. Отправился в гости к Мандосу, бедолага.

Потоптавшись, я установила складной стульчик, уселась, оправила подол и принялась за подсчет жемчужинок на туфлях. О чем мне говорить с военнопленным? Не о бытовых же неудобствах и личных претензиях к Артано. То есть, на эту благодарную тему я могу часами распинаться, только боюсь, не проймется слушатель проблемами. Мышь бы на мое место… А так сижу дура дурой, выставляя себя на посмешище. Ситуация критическая, мысли, сволочи, как назло разбегаются не хуже кухонных тараканов, и я ляпнула первое, что пришло в голову.

- Доброе утро.

- Здесь утро добрым не бывает, - прозвучало в ответ.

Это кому как, лично мне бывает. О чем я и сообщила:

- Если с точки зрения военнопленного, то определенно с каждым днем ближе к могиле, а меня сегодняшнее утро вполне устраивает.

Беседа заглохла. Я вновь сосредоточилась на туфлях, он демонстративно развалился, заложив руки под голову. Вот и ладненько, отсижу положенные два часа и с чистой совестью отчитаюсь пред строгим начальством: мол, игнорировал попытки завязать разговор по душам, молчал, аки рыба об лед. В конце концов, когда я уже собиралась потихоньку смыться восвояси, он соизволил проявить интерес к причине визита.

- Тебя прислали смутить мой разум, прислужница Врага?

Я несколько опешила от высокопарного стиля, по привычке почесала за дернувшимся ухом.

- Понятия не имею. Идеология не мой профиль, я больше по дракам и разрешению конфликтов в казармах.

Военнопленный прожег меня глазищами и придал телу сидячее положение.

- Тогда, что ты тут делаешь?

- Сижу, - честно призналась я. - Мне приказали: я выполняю.

- Сидеть приказали? - настороженно уточнил он.

- Не совсем. Подробности, что ли, требуются? Помолчи, будь добр, еще полчаса и я уйду.

Кажется, военнопленный обиделся. Неужто такая важная персона?

- Я не верю тебе, прислужница Врага.

- Не верь, - покладисто согласилась моя неправильная половина. - Только молчи, ладно? А то меня по второму разу сюда загонят.

Вот тут-то военнопленного и понесло во все тяжкие. Честно, лучше бы я пропустила момент добровольно-принудительного общения, не пришлось бы выслушивать ТАКОЕ. Ох, вспоминаю и краснею, хотя сама грешу припечатывать народ словесами справа налево и слева направо. Собственно, почему я его и не одернула: взыграли жажда познаний и ретивое любопытство. Слогом он владел отменно, фантазия была поистине безгранична, сравнения заслуживали оваций; короче, я разомлела и оттаяла душой. Последующие тридцать минут прошли в полном взаимопонимании: он ругался, я мотала новые знания на ус.

- Здорово! - выдохнула я в антракте. - Ну, ты даешь! Просто прелесть!

Военнопленный одарил меня снисходительным взглядом:

- Пара пустяков, могу продолжить в любое удобное для тебя время.

Я закивала в знак согласия, попутно измышляя способы убедить начальство в жизненной необходимости дальнейших визитов.

- Действительно понравилось? - поинтересовался он после непродолжительного молчания.

- Дико, - подтвердила я. - Если б ты Артано почаще упоминал, слушала бы и слушала.

- Саурона?..

- Его, родимого, чтоб ему подавиться. И, пожалуйста, позаковыристее, с душой и сердцем. Понимаешь, вообразил себя шишкой и окончательно утратил нюх к здоровой критике, слова против сказать нельзя.

Зря я про Артано вспомнила. Знаю ведь за собой слабость: как начну на него жаловаться, так остановлюсь только по началу Второй Музыки. Ибо несть числа обидам, унижениям и оскорблениям мною от него претерпленным. И я жаловалась, жаловалась, жаловалась… Наверное, с час душу изливала. Военнопленный же героически внимал словопотоку девочки Тэки, в отличие от некоторых (не буду тыкать в них пальцем) не зажимая уши и не пытаясь заткнуть мне рот.

- Кошмар, - посочувствовал он, когда я переводила дыхание. - Порядки царят варварские. Можно маленький вопрос? Почему ты до сих пор отсюда не сбежала?

- Тано жалко, - промямлила я, прекрасно понимая всю несостоятельность аргумента.

Военнопленный скептически хмыкнул, устроился поудобнее на куче соломы и позвенел кандалами:

- Меня держат цепи, и это неопровержимый факт, на тебе цепей я не заметил. Хотела бы - давно сделала ноги. Ты же не станешь утверждать, что остаешься здесь исключительно из-за сочувствия к Морготу? Лично у меня есть другое объяснение: трусость. Примитивный ужас перед возможностью стать свободным существом.

Я пожала плечами.

- Во-первых, имеются понятия вроде долга, чести и веры в правое дело. Во-вторых, с распростертыми объятьями меня нигде не ждут. Удрал у нас один умник, думаешь, его в белом лагере пригрели и обласкали? Ага, щас, держи карман шире. Описать процесс поэтапного развоплощения?

В ответ донеслось подозрительное сопение, подтвердившее, что подробности излишни. Ну, а я о чем? К тому же, не уважаю дезертиров: раз предавший, предаст повторно и не подавится совестью по причине ее отсутствия.

- Отговорки, выход всегда присутствует.

Он, похоже, настроился на долгую и бурную дискуссию. Но - фигушки. У меня и время вышло, и настроение пропало, и вообще не сильна я в прениях на мутные темы. Еще разум смутится. А куда я годная без разума? Пообещав вскорости навестить, я оставила военнопленного в гордом одиночестве, и отправилась на ковер к Артано.

Наплела я с три короба, по мере сил и способностей к художественному вымыслу, нагнав страстей и переведя матерщину в разряд поношения казематных условий. Врать не буду - Артано моим рассказом не вдохновился (я его понимаю, поскольку подобной белибердой тоже не вдохновилась бы), но сделал умное лицо и какие-то выводы. Нда, не присущ мне дар пророчеств, иначе бы в тот же день симулировала тяжкое душевное расстройство. Знаете, до чего гений наш домудрился? Вот-вот, и я не знала, зато как узнала…

В общем, на следующий день меня услали проверять посты на Маэдросовом Пределе, и я временно отлучилась от хитросплетений высокой политики. О перипетиях поездки вещать не буду, ибо разгильдяйство тамошнего командования вошло в легенды, а мое скромное вмешательство погоды не исправило. Вернулась я уставшая, злая, поцарапанная в одной малоприятной стычке, мечтающая о горячей ванне, свежих простынях и полноценном сне. И каково же было мое удивление (сиречь ужас), когда, приволочив ноги в родимые апартаменты, я узрела в них военнопленного. Сидел, зараза, в моем любимом кресле, посмеивался и почитывал очень знакомую книжицу в черном кожаном переплете. Отчищенный, отглаженный, довольный жизнью и самим собой. Суть подлого плана я уловила сразу, словеса проговорила многие (мысленно) и с грохотом захлопнула двери, намереваясь разодрать гостя на составные части.

- Очень любопытная вещь, - он, облыбясь, помахал книжицей. - Некоторая неровность повествования, усиленное воздействие на эмоциональный мир читателя, местами приторно, но в целом заслуживает уважения. Кто писал, не знаешь?

- Знаю, - прошипела я, отчаянно удерживая человекоподобную личину. - Писано тем иродом, что решил вконец мою жизнь испоганить. Пшел отсюда вон! У-у… Вон, сказано!

Военнопленный приподнял бровь, захлопнул злополучную макулатуру и нагло откинулся на спинку кресла:

- Нервы шалят? Не удивительно, учитывая литературные пристрастия.

Как ни странно, после этого ехидного замечания я несколько остыла: в самом деле, не поганить же собственное жилье кровью. И потом, возмутительное вселение состоялось по прямому приказу Артано, значит, случись что с военнопленным, отвечать моей голове. Ничего не поделаешь, придется потерпеть гостя до следующего каприза начальства.

- Тебя зовут-то как? - буркнула я, занимаясь стаскиванием сапог. - Как к вашей милости обращаться прикажете?

- А это столь важно? Выбери любое имя, мне все равно.

- Выберу, - злобно пообещала моя правильная половина. - Мало не покажется. Такое выберу…

Вволю нашипеться я позволила себе лишь в ванной, когда плескалась в горячей водичке и строила планы страшной мести под ненавязчивый аккомпанемент лютни. Развлекается… Ничего, скоро по каземату затоскует, зараза эльфийская! Было у меня единственное убежище от дрянного бытия, и того лишили в угоду хрен знает каким государственным интересам. Может, и впрямь сбежать куда глаза глядят? На юг, например: там тепло, сытно, авось не пропаду. С такими вот грустными мыслями я и завалилась спать, искренне надеясь, что, по пробуждении, военнопленный окажется там, где ему и положено пребывать. В каземате.

Но нет в мире справедливости, и никогда не было. Разумеется, он никуда не делся. Более того, освоился в моих апартаментах, перечитал все книги, в конец истерзал лютню, и морально убил чувствительную натуру девочки Тэки манерой петь во время утреннего умывания. Не то чтобы он плохо пел, - как раз наоборот, - но зачем вставать ни свет, ни заря и будить меня, драгоценную?

Спрашиваете, чем я его окрестила? Инглором. Почему? Очень просто: жилец мой был из нолдор, а патлами блистал золотыми, отсюда и выводы. На имя он откликался с великой неохотой и скрежетом зубовным (я так поняла, что крепко не ладил с родней по златовласой линии), однако настоящего прозвания открывать не желал. Я и не настаивала. Не желаешь, - флаг тебе в руки, страдай от горделивого эльфоцентризма. Впрочем, лирических моментов тоже было навалом (вспоминаю и украдкой шмыгаю носом). Взять хоть ежевечерние беседы о сущности Единого и генетических экспериментах Тано - песня, а не треп о том, о сем. Истинное наслаждение для исстрадавшейся души.

День у нас обычно протекал так:

В пять утра песнопение из туалетной комнаты и соответственно моя побудка.

Совместный завтрак.

Дальше я отправляюсь по делам, а Инглор мается скукой, записывая впечатления в мой рабочий еженедельник. Обед ему приносят в час (я пинаю кухонную братию и воплю о том, что ценные пленники помирают с голодухи).

В восемь я возвращаюсь, мы ужинаем, дискутируем (в плане Инглор говорит, я критически внимаю). За сим следуют напутствия на сон грядущий и мы расползаемся по комнатам. Я в спальню - он в кабинет, где находится удобная кушетка.

Время текло незаметно. Зима сменилась весной, весна медленно и верно подходила к логическому завершению, а я, как и всякая кошка по весне, преисполнилась романтических мечтаний. И виделся мне в каждом сне некий пятнистый ирбис с зелеными глазами; поджарый, ловкий, отчаянно-смелый, до безумия обожающий девочку Тэки. Мечты - мечты… Знаем, пробовали, а они помирают лет через десять, и хоть рыдай, хоть плачь: не вернешь.

А весна стояла яркая. Абрикосы расцвели, сыпались снегом вишневые гроздья, оделись в невестин наряд яблони, о травах я и вовсе молчу (хватит той охапки ландышей, что приволок на мое рождение Эллехи). Инглор весну воспринял по-своему: стоял часами у окна и пялился на туманные равнины Хисиломэ, отрываясь от созерцания лишь для еды, насущных потребностей или заявления насчет того, что я хорошею не по дням, а по часам. Уж не знаю, насколько я хорошела, зато лопала в те дни эльфийскую братию пачками; до того отъелась, что даже оркам объедки оставляла.

Паче чаяний, Артано об Инглоре за насущными делами позабыл, чему я не сильно расстраивалась (лучше желудочная язва в доме, чем глухие стены), тем более что сия язва присмирела и прекратила комментировать мои привычки. Я, конечно, вела себя довольно усмиренно, поскольку быт возвращался в привычное русло, но вот Инглор… Тот мрачнел, упрямо отнекивался от невинных вопросов о состоянии здоровья, и все свободное время посвящал открывающемуся из окон пейзажу. Было бы на что смотреть! Туман да гарь - вся красота в двух словах и исчерпывается. Но он смотрел, время от времени подавал реплики о скрываемой под золой жизни и очень скверно косился в мою сторону. Дальше - хуже, начал страдать бессоницей и голосить по ночам баллады, причем голосил исключительно про оставшуюся в Валиноре зазнобу с серебряными кудрями.

Поначалу я терпела. Весна, в конце концов, дорогая сердцу особь находится за семью морями, свидеться невозможно: есть от чего затосковать. Потом терпеть надоело, и я попыталась ненавязчиво указать на неуместность ночных бдений, поскольку он днем отсыпается, а мне работать с восьми до восьми. Не помогло. Все увещевания Инглор воспринимал в штыки и кидался фразами типа того, что я существо темное, хоть и майя, и высоких чувств оценить не способна. Ну, обделил меня Единый романтичностью, - с очевидными истинами не поспоришь, - зато здравомыслия отмерил вагон с маленькой тележкой, и еще не известно, какой дар ценнее. Во всяком случае, я бы на месте Инглора печалиться о ком-то за горизонтом не стала, и по прибытии в сирые земли подыскала себе новую пассию. Но эльдары - народ дивный, а потому он тосковал, спал с лица, прекратил донимать меня расспросами о сотворении мира и забыл о наличии лютни. Чах, зараза, на корню.

И все бы ничего, но я отчего-то обозлилась и распереживалась. Что за выход с коленцем?! Я, понимаешь, о нем забочусь, холю, лелею за просто так, позволяю издеваться над собственным распорядком дня, а он помирать намылился! Непорядок, пора принимать меры. Оставалось придумать эти самые меры, дабы возвернуть Инглора в нормальное состояние. Среброкудрую барышню я отмела сразу (вдруг влюбится и придется терпеть в доме сладкую парочку), потом долго думала о пользе свиданий с соплеменниками, а потом осознала, что пока я надумаю, Инглор успеет забронировать билет к Мандосу со всеми вытекающими отсюда последствиями. Осознав же сию истину, не мудрствуя лукаво начала таскать его на прогулки по крепостным стенам и знакомить с повседневной жизнью Ангбанда. Инглор вроде бы повеселел, даже начал бросаться колкостями и афоризмами, но глазища все равно были тоскливые-претоскливые, хоть капусту квась. Не помогали ему прогулки, только душу травили, да и все. Но это я поняла позже, а тогда радовалась своей сообразительности, как дура майскому полудню.

Репутация у девочки Тэки и раньше была не ахти, а уж после вывертов с утешением военнопленных и вовсе испортилась. Смотрели нам вслед дикими глазами и многозначительно присвистывали, воображая Валары знает что. И поползли по Ангбанду слухи один другого краше: мол, закрутила я с подопечным роман, собралась замуж (или уже остепенилась, но не признаюсь), по будущей весне появятся котята-детята, и все так далее и в таком же роде. Ужас! Вот до чего дошло воспаленное воображение некоторых личностей (не хочу тыкать пальцем каких именно)! А самое обидное, что я обо всех этих гадостях узнала совершенно случайно и в последнюю очередь: услышала краем уха беседу кухонных кумушек. Понятное дело, я дико оскорбилась, утеряла обычную сдержанность, разгромила шкаф с посудой, надавала пинков подвернувшимся под ноги оркам, после чего поуспокоилась и залезла на смотровую площадку северо-западной башни. Пережевывать поруганное достоинство, так сказать. Хныкала я его где-то с час, в результате заработав насморк и живописный беспорядок в прическе. Спрашивается, разве я давала повод так плохо о себе думать? Однозначно нет (некоторые скандальные связи в расчет не принимаю, ибо все были молодыми и глупыми). Но, как сказал бы Инглор, факт остается фактом, нравится он тебе или не нравится.

И я смирилась. Пусть болтают, чего хотят, мне от этого ни холодно, ни жарко: у меня Инглор сдуру чахнет, вот на нем и надлежит сосредоточиться, дабы не попустить безвременных похорон. Шутки - шутками, а к квартиранту я привязалась немного сильнее, чем хотелось бы. Зря, конечно, все равно ведь знала, что отправится он рано или поздно на корм волколакам. Впрочем, с волколаками вопрос спорный, ибо в тогдашнем состоянии я бы и Артано покусала, реши он наложить лапу на мою собственность. Да-да, именно собственность, вы не ослышались. А что тут странного? Жил на моей территории, кормился от моих хлебов, полностью зависел от моих капризов, и кошачья часть девочки Тэки автоматически зачислила его в категорию личного имущества. Ясно, что Инглору я об этом не сообщала, еще истерику закатил бы, нервный.

Словом, окончательно убедившись в дохлости затеи с прогулками, я впала в легкую депрессию (дурной пример на редкость заразителен), и тосковали мы дальше на пару. По разным поводам, правда, но получалось неплохо. За себя могу сказать, что песен я не исполняла, только мяукала в унисон после четвертой бутылки здравура. Знаете, как выглядит запой у эльдаров? Ох, и хорошо, что не знаете, а я на собственной шкуре проверила. До видений мы не допились (Эру миловал), до белой горячки тоже (здесь Тано поспособствовал), но уплыли крепко. По конец скорбного периода мы с Инглором понимали друг друга буквально с полунамека, и крепко сдружились; он потом даже признался, что я самый лучший и самый надежный товарищ из всех майяр. И это на сто процентов правдивое замечание, ибо никто не проявил большего участия в судьбе одного отдельного взятого эльдара, чем девочка Тэки. Собственно, кому еще Инглор мог изливать душу, если практически безвылазно сидел в кабинете и упрямо оказывался от общения с моими сослуживцами? (Между прочим, зря он воротил нос, сердобольный Эллехи помог бы ему, куда раньше меня). А пока суд да дело, я наизусть выучила сказание об Исходе нолдор, окончательно разочаровалась в своем Ангбандском житии, и возмечтала о неведомых просторах за Мглистым Хребтом. Как уже упоминалось - существо я практичное, к романтическим бредням отношения не имеющее. То есть, подбить меня на авантюру крайне сложно: я двадцать пять раз отмеряю, пятьдесят раз обнюхаю, сто раз попробую на ощупь, но, если уж раскачаюсь… Вот тогда и начинается фейерверк, ибо я упряма как ослица, от принятого решения не отступлю и под угрозой смертной казни.

Положа руку на сердце, я б раскачивалась еще лет с двести (или того больше), но не было счастья, так несчастье помогло. Несчастье возникло в лице Артано, который переоборудовал Минас-Тириф, и обратился к Тано с просьбой о выделении квалифицированного персонала для нового блокпоста. Первой пострадала Мышь, незадолго до того нахамившая начальству, вторым попал во щи дебошир Кархарот, третьим выбрали неисправимого пацифиста Эллехи (лекарей - на первые рубежи, работать по специальности, а не языком трепать). Оставалось определиться с четвертым кандидатом на повышение в должности, и меня одолели тяжкие предчувствия. Посудите сами: Мышка главная по связи, Эллехи заведует госпиталем, Кархарот незаменимая ударная сила, только вот с соображалкой у волка туговато, что в стратегии, что в тактике. Конечно, Артано в военной науке разбирался досконально, - хоть я его и не люблю, клеветать не стану, - но постоянно присутствовать на Тол-ин-Гаурхот не мог по причине параллельных обязанностей в Ангбанде. А посему я начала потихоньку паковать чемоданы, отмахиваясь от бестолковых вопросов Инглора, чем это я занимаюсь. Нет, в любой другой ситуации я бы посчитала перевод на огневой рубеж манной небесной, и расцеловала гения нашего в приливе самых светлых чувств. Нда, в любой другой… Проблема заключалась в том, что Инглора я собой прихватить не могла, бросить же личное имущество на произвол судьбы неспособна ни одна кошка. Оставалось два выхода: или я устраиваю ему одиночный побег (исход коего может быть весьма плачевным), или мы дерем когти вместе, и дней через шесть пересекаем границу целые и невредимые. У плана имелось лишь одно слабое место - моя собственная безопасность на эльфийских территориях. Но я рассудила так: состряпать эльдароподобную личину дело несложное, в Белерианде я задержусь лишь для доставки Инглора домой, короче, опознать не успеют. А там рвану скорым маршем за Мглистый, от Ангбанда и войны подальше, гори оно все ясным пламенем.

Итак, требовалось новое двуногое обличье, и я начала часами торчать в ванной перед зеркалом, то так, то эдак себя перекраивая. Двигался процесс медленно, поскольку представления о критериях типовой внешности эльфийки я имела смутные (к нам обычно попадали всесторонне потрепанные барышни, в бою же не до физий противника). Спас меня Инглор, поскребшийся как-то вечерком в дверь ванной, любопытствуя, почему оттуда доносится злобная матерщина, перемежаемая угрозами ни в чем неповинному зеркалу. Разобравшись в происходящем, он предложил посильную помощь, упирая на то, что, как мужчина, определенно лучше разбирается в канонах женской красоты. Я с ним согласилась, и мы совместными усилиями изваяли нечто эфемерное и до омерзения миловидное. Мне оно не понравилось, зато Инглор пришел в восторг, утверждая, что теперь девочке Тэки проходу от поклонников не будет. Я возражать не отважилась. Зачем заводиться по мелочам?

- Ты сумеешь постоянно контролировать форму? - обеспокоился Инглор, завидев полезшие от огорчения клыки. - Знаешь, мне не хотелось бы неприятностей с родичами.

- Сумею, - буркнула я, любуясь гадкой физиономией, - И собаки вашенские не просекут. У-у, мерзость лупоглазая…

Инглор в ответ прочитал лекцию на тему "Как должна выглядеть приличная женщина", и я заглохла, ибо выходило по итогу, что девочка Тэки до приличной особи женского полу не дотягивает по всем статьям. Правда, закончил он обнадеживающе, пообещав сдать меня на руки старшей сестре, а уж та-то… О том, что я - майя, он предпочитал забывать, а потому частенько нес презабавную чушь.

Из Ангбанда мы удрали той же ночью, использовав заброшенный потайной ход, благо, в Твердыне существовало великое множество отнорков и об иных за давностью времен позабыли. А зря. Я бы на месте Артано потрудилась установить в них караулы или, если уж совсем лень, попросту приказала засыпать. Впрочем, сия халатность сыграла на руку, - за что гению нашему великая благодарность, - и мы вполне благополучно покинули опасную территорию. Что дальше, спросите вы? Да собственно и ничего. Путешествие было далеко не таким насыщенным, как можно себе представить: пара стычек с отрядами орков, разборка с конным патрулем, "радушная" встреча по ту сторону границы. Ну, да, чего удивляетесь? Эльдары в те времена к беглецам относились скверно, справедливо опасаясь подсылки шпионов. Так или иначе, нас помытарили-помытарили и отпустили с миром, пронявшись Инглоровым художественным враньем. Признаюсь, в конце сказа утирала слезы и шмыгала носом от жалости к себе, страдалице. А дальше мы потопали к Химрингу, где, как оказалось, проживала родня Инглора.

Прощание получилось тяжелым, ибо эльдар мой бестолковый никак не мог взять в толк, почему я не желаю поселиться среди его соплеменников.

-Тебе понравится, - убеждал он девочку Тэки. - Клянусь. Женщин в Химринге осталось немного, найдешь достойного супруга, меч в руках ты держишь не хуже любого воина. Грех зарывать талант в землю, оставайся.

- Меч - держу, - перетаптываясь с ноги на ногу, подтвердила я. - А еще кушать люблю, и желательно свеженькое.

- Посидишь на диете. Разумное создание не должно питаться другими детьми Единого, - безапелляционно заявил Инглор. - Бросай свои дурные привычки, здесь тебе не Ангбанд.

Не Ангбанд - это точно. Поговори он там в подобном тоне, вмиг бы схлопотал по ушам!

- Ага, отощаю, завшивею и издохну на ваших хлебах, - не сдавалась моя правильная половина, активно душа неправильную, коя возгорелась испробовать жизни среди эльдаров. - Не, товарищ, свой долг я выполнила, до дому провела, и засим умываю руки.

Препирались мы долго, причем каждый находил десятки доводов "за" и "против". Не то чтобы я хотела расставаться с имуществом (об отрывании от сердца любимой игрушки вообще разговор отдельный), но провести в клетке остаток дней своих?! Теперь, вспоминая эту историю, я иногда думаю, что действительно могла бы остаться при Инглоре в качестве прирученного зверя. Большая черная кошка - случай из ряда вон не выходящий, жили же в Эндорэ псы Оромэ, и ничего, воспринимали их нормально. Впрочем, вру, вру; не сдержала бы охотничьего инстинкта и начала закусывать местным населением. Такая уж натура. Валинорского воспитания мы не получили, манерами не обучены, жрали эльдаров с самого Пробуждения, и будем жрать. Не всех подряд, ясное дело, отдельные личности уважения заслуживают. В общем, не дожидаясь Второй Музыки, я перевоплотилась, прыгнула в соседние кусты, - только хвост мелькнул, - и была такова. Инглор после довольно долго аукал, звал назад, угрожал организовать облаву, и притащить меня в Химринг за хвост (проще - вспомнил неотразимое обаяние своего ругательного словаря).

Но крики его пропали втуне, ибо я сумела придушить неправильную половину, а правильная несла девочку Тэки к Мглистому Хребту.

Больше мы не встречались. Я думаю, что оно и к лучшему. Ну, что общего между майя и эльдаром? (Мелиан не в счет - с сумасшедших влюбленных спрос маленький). Интересуетесь, как сложилась дальнейшая судьба Инглора? Он благополучно пережил Нирнаэт Арноэдиад, вместе с сюзереном громил Дориат и Гавани, сражался в Войне Гнева, потом покаялся, был прощен, вернулся в Аман и женился на той самой среброкудрой зазнобе. Откуда я это знаю? Хе-хе, товарищи, у майяр есть возможности простым смертным недоступные. Захотела и узнала, трудно, что ли?

Я? Чем я занялась? Хм, странный вопрос. А как вы думаете, если сидите на цепи в каземате Барад-Дура и слушаете мои россказни о минувших днях? Работаю по специальности, разумеется, куда от гения нашего денешься… Но иногда, знаете, тоскует душа по прошлому, вот и изливаю ее, родимую, перед обедом. Ой, ну зачем такие страшные глаза? Разве я упоминала о том, что стала вегетарианкой? Правильно, не упоминала, а посему начнем с тебя, белобрысый, и, пожалуйста, не рыпайся.


Текст размещен с разрешения автора.



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>