Финрод:
Да, красиво - об пол корону...
Что не дрогнул, потом расскажут,
И то не было страшно даже,
И что не было жалко трона...
Ладно - бросил... Но сам не верю...
Я вложил в этот город душу!
А они не хотят дослушать
И за мной закрывают двери.
Впрочем, Берен... Я не жалею.
Вот вернемся - построю новый...
Тише, Берен, пока ни слова...
А погонят - построю снова...
Я бессмертный, еще успею...
Берен:
Государь мой, не лги вассалу,
Нам ведь завтра делить дорогу.
Я, конечно, просил немало,
Но не так несказанно много!
Лучше б я потерял тот перстень,
Пусть и память отцова даже...
Государь, мы уходим вместе -
Дай нам Эру вернуться так же.
Ты не должен был... Для нахала,
Попросившего чью-то руку...
Государь мой, не лги вассалу...
Или, если позволишь, другу.
Вас послушать - как я только смею!
Клятву дал - вот-вот умрешь со смеху,
Человека бухнул вам на шею,
Да еще и сам запрыгнул сверху.
Чем-то там полез распоряжаться,
С родичами ссорил не по делу...
Каюсь. Вот теперь - крутите пальцем
У любой удобной части тела.
Или же подыскивайте смену -
Между феанорычей, вестимо...
Я пошел стучаться лбом об стены
Некоей горы - Тангородрима.
(Куруфину)
Поспешил, говоришь, почему?
Ты не так, говоришь, торопись?
Говоришь, доверяю ему
Не одну свою личную жизнь?
А иного решения нет.
Знаешь, с клятвами надо всерьез.
Как же, родич, ты просишь ответ,
Раз измена твоя - не вопрос?
Стоит закрыть глаза -
Теплый нездешний мрак.
Берен, прости... устал...
Не представляешь, как...
Да, прислони к стене...
Сил, понимаешь, нет...
Не, засчитаешь мне -
Типа, сдержал обет?
Стой... не клянись сейчас,
Глупо топить в крови...
Берен... живи за нас...
Слышишь меня - живи...
Цирдан машет своим кораблям,
Уходящим за Серый Предел.
ТАМ я буду искать короля,
За которым пойти не хотел.
Знаю, встретимся на берегу,
Окунемся в туманную хмарь...
И тогда он вздохнет:
- Не могу.
Я вернусь...
- Я с тобой, государь.
Он изменится сразу с лица,
Но кивнет, не спросив ничего.
Он поймет: я уже в подлецах
Нагулялся по самое во!
Другие эльфы нас послали на фиг -
Мол, живности в лесах и так излишек.
А этот ходит, тренькает на арфе
И смотрит, как на собственных детишек.
Бывает, обнаглеешь: "Чё те надо,
Ном, мы ж для вас - неправильные звери?"
А он чуть-чуть нахмурится: "Неправда", -
И хрена ты сумеешь не поверить.
Тол Сирион? Больше нет.
Тол Финрод? И снова ноль.
Прости меня, мой король,
Я, право, смешной поэт.
Ну, что мне тебе сказать?
Ты шел до конца пути,
А та, что могла спасти,
Не стала тебя искать...
Пожалуй, я сел на мель,
Здесь - только молчать могу.
Но если найду строку,
Скажу в ней про Тол Эстель.
(шутки юмора)
Странным слухом полнится земля,
Что-то там неладно в Менегроте:
Берен наш посватал короля
Финрода двоюродную тетю.
Нынче добывает Сильмарилл,
Сидючи в гостях у Саурона.
Или, может, я чего забыл,
Но как будто там была корона...
С головой нормально у меня,
Я с ней завсегда отлично ладил!
Нет, но если это не брехня -
Берен станет королевским дядей?
Вместе с Феанором? Вот те на!
Гениальное и вправду просто!
Ну и нравы! Ну и времена!
Хоть баллады пой на перекрестках!
* * *
Кольца Власти ныне на покое,
На могилах древних - пятна моха.
По своим проехалась устоям
На прощанье старая эпоха.
Переврали хроники и были
Некогда могучего народа...
Заметает тонкой серой пылью
Имя на заброшенных воротах.
Сразу на пару ступенек шагнет,
Спросит: "Ну как он? Работает? Точно?" -
И натолкнется на это ее:
"Что ты взамен, toroninke, захочешь?"
Мастер по найму. Спросить о цене -
Это традиция, а не обида.
Так что, глазами скользнув по стене,
Должен назначить - хотя бы для виду.
Медленно голову на бок клоня,
Скажет: "Зачем мне любая награда?
Глядя на камень, ты вспомнишь меня...
Вспомнишь - и этому будешь не рада".
"Постучусь головой об мэллорн
По прадедовскому совету!..
Очень мудро и очень смело,
И вообще гениальный метод!..
Постучусь - на дэлони шаткой
Келеборн усидеть не сможет!..
С феаноринга фзятки гладки,
Сам упал, объясню. На ножик!..
Восемь раз! Вы б еще фанерой
Покрывали свои насесты!..
И так им вот простым манером
Обоснуюсь на теплом месте!.."
Молот пляшет по наковальне,
А за запертой ("Выйди!") дверью
Гном задумчиво и печально
Улыбается подмастерьям.
Объяснял свою мысль,
Выворачивал душу,
Говоривших: "Уймись!" -
По привычке не слушал.
Мой соратник!.. Собрат!..
Мой двойник... Мой учитель!..
Не учел. Виноват.
Те, кто выжил, - простите.
Даже если не сон
Клещи, цепи и двери,
В то, что это был он, -
До сих пор не поверил.
Не везет в любви, не везет...
Ни отцовской, ни даже... вот...
Душу, ей говоришь, бери, -
А она предпочтет берилл...
Не везет в любви, хоть топись,
Гному на смех такая жизнь.
Я, простите, по горло сыт
Тем, что ей - только "внук" и "сын".
Не везет в любви ни хрена,
И не скажешь: "Идите на...!" -
Ведь меня называет "друг"
Незаметный ее супруг.
Что тут сделаешь... А хотя
Есть одна небольшая мстя -
Ухмыльнувшись ему в лицо,
Подарю ей одно Кольцо.
(в момент отдавания короны)
Разве это - каприз?
Как они не поймут!
Морьо пальцем висок
Продырявил почти:
"Да иди зашибись!
Избегает он смут...
Ты отцовский зарок
Не желаешь блюсти!" -
"Не зарок, а завет..." -
"Не цепляйся к словам!"
А не нам ли платить
За небрежность в речах?
Курво: "К Мандосу!"
Нет,
Вот как раз-таки там
Ничего объяснить
Не дадут на мечах.
Извините меня,
Ни на день, ни на час
Не забыты огни
На чужом берегу!
Но - я нолфингом снят,
А не кем-то из вас!
Преклонюсь перед ним...
А понять - не смогу.
Нам ли - этот венец?
Нам ли - славу и честь?
Я бы сам за собой
Никуда не пошел...
Ты ошибся, отец.
Камни - камни и есть.
Не за них будет бой,
А за что-то еще...
Недоступное нам...
Не покой прошу, а передышку.
Но по обе стороны Проклятья
Судьи мне - мои отец и братья.
Нет ни беспощаднее, ни выше.
Отблески безумной нашей цели,
Отблески пожаров или стали -
Притворимся, будто не устали
Называть их "свет в конце тоннеля".
Тьма - удел наш? Значит, все в порядке,
Значит, все по Клятве, все как надо...
Брат мой, просто встань со мною рядом
И молись о смерти в этой схватке.
Со вчерашнего утра -
Дождь. Под глинистым откосом
У потухшего костра
Мокнут лютня, плащ и посох.
Эльф, совем, видать, больной,
Босиком, на бережочке,
Наклонившись над водой,
Что-то странное бормочет.
То проклятия судьбе,
То - с прудом, считайте, - споры...
"Не зови меня к себе,
Ты, отродье Феанора!.."
Давай я сожгу свои песни,
И лютню, и плащ, и вообще,
И буду в свистящем мече,
В отчаяньи, в гневе и в мести.
Давай я сожгу все, что было,
И голос сожгу, и лицо,
И стану последним бойцом
Без имени и без могилы.
Я стану, куда же я денусь,
Мне больше не нужно беречь...
Но, кажется, пепел не сжечь -
Какой издевательский ребус...
Давай я сожгу эту душу,
К чему притворяться живым?
Таким же, но только вторым -
По-моему, это не лучше.
- Я не мог тебя отпустить.
Если можешь простить - прости.
Если хочешь погнать - гони,
Лучше так, чем уйдешь за ним.
Два предательства - и подряд...
Я не мог тебя потерять!
Проклинай. Ненавидь. Бесчесть.
Но сама - оставайся здесь.
Но сама - оставайся жить...
Mell... Хоть слово одно скажи... -
И, услышав ее ответ:
- Ну а я тебя - разве нет?..
Что ты сделал со мной, адан,
Что ты сделал со мной и с ней...
На полянах ее - туман,
В ее окнах не жгут огней,
И тропинки ее пусты,
И в лесах ее - тишь и мгла,
И за ней сожжены мосты,
Все мосты сожжены дотла.
Поздно каяться и менять,
Поздно даже кричать ей: "Стой...
Я предатель. Прости меня.
И возьми умирать с собой".
(от лица Лютиэн)
Этой осенью вечер каждый
Вспоминаю его напевы...
Говорят, он ушел однажды,
Не прощаясь ни с кем, на север.
Все. Ни добрых вестей, ни черных,
И неясное чувство гложет:
Словно мы виноваты в чем-то
И себе же простить не можем...
Дождь. А он под дождем и вышел...
Вот сейчас - поднимусь с постели
И, пробравшись к окну, услышу
Отголосок его свирели.
Другая поднимает эти пяльцы,
Разглаживает смятые узоры
И знает, что удел ее - терзаться,
Задумываясь, кто мне больше дорог.
И золото волос ее - на воле,
И взгляд ее - печален и тревожен...
И в сотый раз под сердцем что-то колет:
О Эру, до чего они несхожи...
Прости мне и поверь: в моей ли власти...
Вы обе победили в этом споре,
И ты, мое нечаянное счастье,
И ты, моя несказанная горечь.
- Я тебе говорю на квэнье,
Мне нужны корабли, и много!
- Хватит, Финвион, ты зарвался,
И железкой махать не надо.
Не хватает на нас терпенья?
Ну так скатертью вам дорога.
Только знаешь, на флот не зарься,
Нам он тоже для дела даден...
Все. Пошел обижаться дальше...
И в кого он такой горячий?
Что не наше - то тоже наше,
Это - логика нолдор, значит?
Впрочем, я за отца бы тоже...
И не так бы еще, наверно...
Что ж... Построить решит - поможем...
Он ведь, в сущности, просто нервный...
(уплывает за Море)
Три шага - и сходни.
Три шага - и Море.
Не завтра - сегодня...
Не слишком ли скоро?
Три шага - и вечность.
Три шага - чуть боком...
И - солнце навстречу
Слепящим потоком.
Забыть. Раствориться.
Без всякого смысла.
И белою птицей...
Не слишком ли быстро?
Шагаешь с причала
Не так, как с порога...
Три шага... Как мало...
Три шага... Как много...
Велик, и мудр, и светел, и т.д.,
И длань его...
Излюбленная тема.
Мол, исцелись уже! Не каждый день
Он будет прибегать к тебе с целемой!
А пусть и так... Целемой ли унять
Боль от того, что он считает вправе
Приговорить: "Ты любишь не меня,
А лишь свою мечту о ратной славе"...
Балрога мне в шахту... Или в кузню...
Или в баню, тоже не проблема...
Все ушли. А я брожу, как узник,
В колдовских лесах Кветлориэна.
Впрочем, сам избрал, по доброй воле
Это то ли счастье, то ли горе.
Гном слагает песни - не смешно ли? -
Для нее, рожденной в Валиноре...
Как ты пахнешь, белая зараза
Наверху забытого кургана...
Не найдя достойного алмаза,
Волосы ее ношу в кармане...
Намо, ты очень хороший пророк. Поздравляю.
Тени печали... Как глупо. Как страшно. Как метко.
Выпьем за это. я тысячу лет умираю -
И не могу умереть, потому как - бессмертный.
Тысячу лет... все слова растерял, все мотивы...
Златокователь... Насмешка, и злая к тому же...
Тихо спивается - это уже не красиво, -
Но не сопьется. Он эльф. А вот это похуже.
Намо, ты очень хороший пророк. Ты доволен?
Только запомни: мы были... Мы были. Мы были!
Завтра - ты в курсе? - эльфийский один алкоголик
Бросится в море с последним: "Всех валар - на мыло!"
Свесил ноги со скалы.
Вниз, в кипящие валы -
Выбор дивный.
Хоть с мечом, хоть голышом -
Все равно нехорошо
И противно.
Сдался. Руки опустил.
Больше не могу брести
Против ветра.
Даже те, кто все смогли -
Что досталось им? Земли
По два метра?
Семь проклятий, семь могил -
Вот и все, что я любил
И утратил.
Пусто... страшно... зашибись...
Я могу взлететь, но вниз.
Это - плата.
"Нам, мол, на краю стоять!
Так что, милый, рукоять
Крепче стисни!"
Идиоты... Вот он - край...
Забери и оправдай
Наши жизни.
Вот этот. С искалеченной рукой.
Надломленный. Обугленный как будто.
Безумным взглядом каждую минуту
Кого-то рядом ищущий с собой.
Нет, он не болен. Не садись к нему,
Не слушай зарифмованные бредни.
Он слишком далеко ушел во тьму.
Он - Песнопевец. Проклятый. Последний
Трое делят место короля -
Милая семейка у руля!
Опоздала умная мысля -
А она всегда за Первый Дом.
Нынче хнычем: где же ты, аран?
что нам - ну, купились на обман! -
Стилем баттерфляй уплыть в Аман?
Так ведь и оттуда нас пинком!
Да, посмотришь - радуется взгляд:
Каждый перед каждым виноват,
Каждый сам себе давно не рад...
Лучше б я ушел за ним во тьму!
Все равно бы не хватило сил,
Я ведь так себе воитель был,
Я бы ничего не изменил -
Но не изменил бы никому.
Мы проиграли. И не в том причина,
Что он на троне временно и вместо.
"Нелепо, как доспех на Артаресто" -
Всего лишь злая шутка Куруфина.
По голому по заду бы да плетью -
Не только феаноровых сыночков...
Все дело было в нас. Поставим точку,
Теперь уже последнюю и третью.
Так вот зачем она печальна...
Так вот зачем она таится...
Так вот зачем горит ночами
Одна свеча в ее светлице...
А я - оборванная фраза
Из предыдущего абзаца -
Не понял до конца и сразу,
Что не один могу меняться...
(это вместо эпиграфа)
"Ситуация, мать ее так! -
Гвиндор тупо глядит в потолок"
Hannah
Правда, жаль, что это имя выдумал не Турин,
А случилось отличиться беглому рабу?
Что уж... Я не приглянулся даже Феантури,
Даже в Мандосе видали Гвиндора в гробу.
Правда, жаль, что это имя выдумал не Турин
(Согласись, звучит красиво и дано любя)?
Он ведь тоже именами увлечен до дури -
Покрасивше называет... самого себя.
Я кружусь, крушу зеркала -
Опротивел в доску свой вид.
Да, идут хреново дела -
Орком бит и Турином бит.
Вон она, на том берегу...
А ему - ему наплевать!
Ну, и что я сделать могу,
Кроме - помянуть чью-то мать?
Только в шаге был от меня
Белег в ту проклятую ночь...
Все твердят: "Тебе ли пенять?"
Эру мой! Я был бы не прочь...
Весь седой, усох - аж смешно.
Мягко говоря, богатырь.
Н-на!.. Ведь все равно бы оно
Треснуло с такой красоты?
1)
-Ты лучшего заслужил...
Я рада бы, но...
- Оставь.
Я помню, каким я был,
И знаю, каким я стал.
- Прости меня. Я ждала...
- Я чувствовал там, что ждешь...
- А...
- Знаешь ли, в зеркалах
До черта противных рож.
Садись. Посиди чуть-чуть
(Читать - посиди со мной),
Хотя бы на пять минут...
Тебя ведь не ждут... домой?
Ну вот...
Кстати, я успел
Додуматься (повод дан!):
Я ж тоже Аданэдэль,
Точнее, Эдэль-адан...
А в общем-то, все фигня,
Тут новый вопрос встает:
Куда мне девать меня,
Как только она уйдет?
2)
- Не помешал?
- Ну что ты.
- Дай я пройду, не стой.
Знаешь, полно работы
С этим моим мостом.
- Да?
- Ну! Одни опоры
Ставим сто лет уже!
Мало мне было споров,
Нужен ли он вообще!
- С памятью у героев...
- Помню. Ты против. Что ж...
Вот подожди, достроим,
Сразу тогда поймешь...
Гвиндор! Ты слышишь?
- Как же!
Что строим дальше - верфь?
- Странный ты эльф...
- Я даже
Слышал: совсем не эльф!
Сдать бы тебя обратно
С черным твоим мечом...
Ты ни при чем, понятно,
Только вот я - при чем?!
3)
- Да, я паяц, должно быть,
Или вобще - того!
Бегаю к эльфу, чтобы
Как-то отвлечь его!
Прелесть, наверно, с виду?
Вывеси, что ль, плакат:
"Нянчу свои обиды,
Так что гостям не рад".
Нужен ты здесь кому-то,
Кроме меня и... блин...
Гвиндор, прости паскуду...
Гвиндор! Да погоди!..
Тьфу ты, упрек ходячий...
Ты ж пожалел сто раз:
"Турина спас я, значит?
Белега б лучше спас..."
Нет, он не даст мне по-простому в морду -
Он вообще не поступает просто.
Ну, раз так хочешь, благородный нолдо,
Давись своим дурацким благородством.
Ходи себе по замкнутому кругу,
А вдруг оно тебе и вправду надо.
Но знаешь что? Не пожимай мне руку,
Так, чтобы я же вышел виноватым.
Быстро я сделался лишним. Почти неприлично...
Надо спасибо сказать, что и кормят, и лечат.
Что, я был нужен здесь только как опытный мечник?
Я не спрошу. Я, как раб, спрячу голову в плечи
И отойду. Не хочу нарываться вторично.
Ты отдыхай-ка... Мол, силы твои на исходе...
Что они знают про эти проклятые силы!
Что они знают?! Не валар же вроде бы? Или
Просто махнули рукой - и скорее забыли?
Турину - маску.. Ну, мне тогда дайте намордник...
Да, я посмешищем стал на советах серьезных.
Трусость моя очень скоро войдет в поговорки...
Видимо, долго меня колошматили орки...
И на слова мои лучше - с немаленькой горки:
"Гвиндор, попозже..." Попозже? А может быть - поздно?
Хожу по пустынным залам,
Ищу себе меч полегче...
А ты меня не узнала
При нашей последней встрече.
Скользнула печальным взором:
"Не он..." И шагнула дальше,
По вымершим коридорам -
Как призрак себя вчерашней.
Ходу по пустынным залам,
Ищу себе меч похуже...
Тогда ты меня узнала -
Теперь узнавать не нужно.
В плену не своих решений,
Утратившие надежду -
Мы бродим с тобой, как тени,
Не там и не здесь, а между.
Вечер зимний за окнами стынет.
Тени тянутся аж до порога.
Приходи ко мне, mell, посидим у камина,
В сотый раз опишу тебе нашу дорогу...
Свечи медленно, жалобно тают -
Но они-то хоть светят кому-то...
Эта комната даже со мною - пустая.
Как сухая листва, облетают минуты.
Ветер стонет - от боли, от страха,
Одинокий, на голых вершинах.
Молча - голову на руки, будто на плаху.
Я один - перед темным холодным камином.
В битве, для меня последней,
Я уже не буду первым.
Кто мне там сказал намедни:
"Может, все-таки в резерве?"
Нас осталось слишком мало,
Да и Турин - не железный.
Я прошу такую малость -
Не погибнуть бесполезно.
Завтра этот лес услышит
Черных армий вой победный...
Я бы отказался выжить
В битве, для меня последней.
Все сказал, и почти не больно,
Только в горле першит от пыли...
Я уже не могу припомнить:
Турин, что мы с тобой делили?..
Турин плачет? Ну, это слишком...
Хватит, дурень... беги за нею...
Я хотел бы сказать "братишка",
Но, наверное, не ус...
Сколько соперников мне подарила судьбина:
Аданэдэль, Мормегиль и Дракон Дор-Ломина!
В общем, хожу озадачен, угрюм и нахмурен -
С ними еще ведь и наш героический Турин!
Витязей, правда, будить не совсем безопасно -
Так не будите! И сами проснутся прекрасно!
Любят орчатину - в смысле, рубить на кусочки.
Пьют ограниченно. Незаменимы, короче.
Делятся смело одним из секретов успеха:
"В битве воспользуйтесь жутеньким гномьим доспехом!"
Но доспехов не хватит - их мало на складе... Обидно:
Против четверки - один озадаченный Гвиндор...
А толку-то воскрешать
Минувшие времена!
Дорога всегда одна
И вечно нехороша.
И только потом поймешь,
Что все повторил бы вновь:
Потерянную любовь
Уловками не вернешь...
Сумерки, тяжелые, как плащ, -
Прямо на опущенные плечи.
Говорят, что время - лучший врач.
Значит, это вообще не лечат.
Эхо на уснувших этажах
Тихие шаги бессчетно множит -
Снова Ородрет с венцом в руках...
До сих пор носить его не может.
"Что ж... уходи на свою войну...
Только вернись... я прошу - вернись!
Я же корону твою приму
Молча - прости. Я молчу всю жизнь.
Ты же поймешь - не затем, что страх,
Нет здесь кустов, чтоб шмыгнуть в кусты...
Просто - оставить у них в руках
Город, который построил ты?
Ты возвращайся. Венец не мой.
И натирает за ухом. Вот..."
Молча теребит одной рукой
Пряжку плаща. И чего-то ждет.
Будет прямо сидеть, говорить негромко,
Только пальцем стучать по дубовой кромке,
Ненароком корону сдвигать к затылку,
Бормотать: "И чего он полез в бутылку?"
Не захочет ни добреньким быть, ни грозным,
А вообще, он хороший король, но поздно...
А потомки рассмотрят его под лупой
И решат, что валить на эпоху - глупо.
Слабый, скажут, куда уж ему державу...
Он и сам бы решил, что такие правы,
И добавил с почти незаметынм вздохом:
"Я не Финрод. И это, конечно, плохо".
Да, он первый. Он старший. Лучший.
Нет, отец, не равны, не лги нам.
Знаешь, это ведь тоже мучит -
Быть не так, не во всем любимым.
Нет, не зависть. Не ревность даже.
Я привык... Но ничуть не реже
Жду: а вдруг ты сегодня скажешь
Мне "сынок" точно так же нежно...
Не хочет понимать, да что там - слышать,
И скорбь его - мифрильная кольчуга.
Мы оба держим головы все выше
И упрекаем взглядами друг друга:
Он - знающий, что старший не вернется,
А младший - что там мямлить - не мужчина,
И я - всегда на месте полководца,
Но разве что во сне - на месте сына.
А казалось бы, все отболело уже.
Но посмотрит, от света прикрывшись рукой, -
И как будто ножом ковыряет в душе:
Вот он... прежний... оставшийся так далеко...
Снова мечешься: он ли один виноват?
Даже эту любовь тяжело хоронить...
И, неловко моргая, глотаешь слова:
"Не хочу. Не могу. Не люблю. Извини".
Корабли, уходящие в дождь...
корабли, уходящие вдаль...
Ты зовешь меня - как ты зовешь! -
Разлитая над морем печаль.
Их обратно отчаянно ждешь,
То себя, то отплывших кляня,-
Корабли, уходящие в дождь,
Каждый - с крохотной частью меня.
По лицу растекается соль -
Можно думать, что просто от брызг.
Мне - наивный эльфийский король -
Мнится: вы уплываете ввысь...
Пожд ногами кончается мол,
Мне опять - возвращаться назад...
Это самая острая боль -
Провожать корабли на закат.
Лед... Я, наверно, сошел с ума...
Ты - почему на моих руках?
Как разбудить тебя, как согреть?
Что это значит - "она не спит"?
Не говорите мне слово "смерть"!
Вот же он, берег, ведь в двух шагах! -
Берег, клянусь тебе, не туман! -
Слышишь?! - да что же она молчит...
Прочь! Говорят вам, она жива!
Идриль, скажи ей, что мы дошли!
Идриль, скажи ей, что смерти нет!..
Идриль! Скажи - я люблю ее!..
Я до сих пор - через столько лет! -
Вижу: в ночи горят корабли,
А за спиною звучат Слова,
И в Хелкараксэ грохочет лед...
Босиком - по холодной земле,
Чтобы волосы бились, как плащ...
На стерильном больничном столе
Умирает последняя блажь.
Чуда нет. Не снимайте сапог
Ни в одном из указанных мест.
Не любовь есть единственный бог -
Если бог, разумеется, есть.
Осень в белом чаду паутин,
Птичьи стаи ложатся на курс.
Угли неопалимых купин
Затихают, как рвущийся пульс.
Кораблям, покидающим верфь,
Никогда не вернуться назад...
Босиком - по ступенькам наверх,
Чтобы с башни рвануться в закат.
Неподвижные ветви. Неподвижное небо.
Промелькнула, как птица, - и не надо прощаться...
Осень крыльями плещет... Как давно и нелепо
Я к тебе зареклась возвращаться.
Листья блекнут, как краски. Море дышит туманом.
Умиранье приходит тонким запахом дыма.
Забери меня, осень... Слишком больно и рано
Быть так горько любимой...
Люблю - не люблю... Лепестки ромашки -
Как перья израненной белой птицы.
Не верь мне, что я родилась в рубашке.
Не верь мне. Ты знаешь, как все случится.
Люблю - не люблю... Ты сплетаешь пальцы,
Ты смотришь покорно и чуть печально.
Ты знаешь, что мне не дано прощаться,
И это, наверное, не случайно.
Люблю - не люблю... На кофейной гуще,
На картах, на звездах, на чем придется...
Я долго гадала. Как будет лучше
Сказать:"Наше счастье - на дне колодца"?
По мокрым листьям уходя
От догоревшего костра,
Не пригибайся от дождя,
Не плачь о сделанном вчера,
А на безрадостном пути
К причалу – лодке – кораблю
Прими и, может быть, прости
«Я не люблю».
(прощание Ярославны)
На востоке полнеба в крови.
Игорь, любый мой... только вернись!
Не услышит, зови - не зови,
Не ответит, молись - не молись...
Вновь походом на степь - для чего?
Он - свое: "Залежался мой меч..."
В сотый раз - берегите его...
Да ведь сам не дозволит беречь...
Дальше, дальше знамена дрожат.
Вон он - гордый, на белом коне...
Я все жду: вдруг посмотрит назад,
Вдруг еще обернется ко мне...
На солнце слепые пятна.
Встревоженно грают птицы.
Сейчас прилетят обратно -
Убитым клевать глазницы.
Кольчуга темна от крови,
Поровну - своей и вражьей.
Я был не последний воин...
Но это уже не важно.
Угрюмо трубили сборы
И воздух дрожал струною,
А Русь - за холмом, который
Укрыт за твоей спиною.
Закрыли поля щитами,
Смотрели: идут от моря.
И никла трава под нами,
И кмети шептались: с горя...
Кровавыми стали росы.
Мы глохли - такой был грохот.
Я помню: рубил раскосых...
Рубил, оказалось, плохо.
Придавлен тяжелым телом,
Глаза постепенно меркнут -
А может, чужие стрелы
Опять затмевают небо...
Шеломом из Дону... Жажда.
А вороны вновь на страже...
Отмстил бы хоть кто однажды...
Иль некому больше? Княже?..
Над Путивлем горестный рассвет.
Стражники вздыхают на забрале.
Там, в степи, в Незнаемой земле,
Игоря разбили на Каяле.
Ярославна - больше нет и слез,
Еле шепчет голосом охрипшим.
Хоть бы кто ей весточку принес,
Чем вот так... пусть даже о погибшем...
"Князь разбит", - и все. Который день
Ждем гонцов, гадаем втихомолку.
Ярославна бродит, словно тень, -
И свести бы в терем, да без толку.
Незаметно велено следить,
Чтобы вниз не кинулась с забрала...
Стражники вздыхают. Может быть,
Это - не последняя Каяла.
(Игорь в плену)
Ночь. Нещадно дымит костер.
Мелкий дождь. Набухает грязь.
Стража смотрит - еще позор!.. -
Как от ярости плачет князь.
Ну, смотрите... Нужна ли честь
Потервшему княжий стяг?
Руки связаны... Раб, как есть,
Никакой не опасный враг...
Чем я думал, когда решал:
Заночуем "в гостях" опять?
Кто мешал мне, кто мне мешал
Завернуть свои рати вспять?!
Мог бы с Сулы уйти с добром,
Похвалялся бы на пирах...
Нет, остался - своим полком
Нагонять на поганых страх!
И нагнал... Ох, трусливы тут!
Ох, боялись, видать, меня!
Так боялись, что в плен ведут,
А прошло-то - четрые дня...
"Лучше пасть, - говорил войскам, -
Лучше грудью на свой же нож..."
Положил их - и выжил сам.
Что здесь скажешь... достойный вождь!
Даже смерти мне не дал бой,
Ранен... в руку! А скольких - нет?
Брат... Два сына - его и мой,
Моему было десять лет...
...Зги не видно, лишь дождь один,
Степь темна из конца в конец...
Старший, выживший чудом сын
Повторяет: "Не плачь, отец..."
Здесь надо заметить:
1)Племянник Игоря, которого я там упоминаю, был сыном не того брата, который пошел с Игорем на половцев, а самого из них
старшего, который к этому времени уже благополучно умер.
2)Тот брат, который с Игорем пошел, и не думал погибать. Его тоже взяли в плен. Сын и племянник же упомянутого князя на
поле боя присутствовали, но что погибли - не факт. Скорее всего, вряд ли... Но здесь я по крайней мере могу сделать вид,
что Игорь потерял их в бою и счел погибшими, а потом нашел и очень обрадовался...
(Предыстория: с младшим братом Игоря, черниговским князем, пошел наемный полк. Пошел, а потом взял и сбежал в самый
ответственный момент. Брата тут же окружили и начали брать в плен, Игорь поскакал останавливать наемников, но никого,
ессно, не остановил... )
Я вернулся с Каялы в Чернигов. Живой.
Но под сердцем чегой-то мертво.
Да и князь наш... нескоро он будет домой.
Я... в той битве я предал его.
Князь да брат его старший - обоих в полон.
Но худого я им не желал!
Просто дрогнул... и - ужас, проклятья всугонь...
Я не слушал проклятий - бежал...
Да, я предал! Но он же был сам виноват!
Он погнал нас на верную смерть!
Там не половцам головы было срубать -
Там свою оберечь бы успеть!
Кто остался, свое получили сполна,
Половчане их взяли в кольцо...
Мы бежали - и то холодела спина
И в гримасу сводило лицо.
Он догнал нас - тот, старший, на белом коне,
Он кричал возвращаться назад.
Да так страшно кричал, что почудилось мне,
Будто там - мой оставленный брат.
Даже плетью стегал, и все с левой руки,
В правой крепко засела стрела...
А отстал - окружили его у реки
И арканом стащили с седла...
Я вернулся с Каялы в Чернигов. Живой.
А ведь мог бы кормить воронье...
Только - что потерял я за этой рекой,
Что забыть не умею ее?
(ночь перед побегом. Овлур ждет Игоря у реки)
Полночь. Ветер в тростниках.
Недовольно дышат кони.
Отчего-то медлит князь...
Да заснул он, что ли, олух?!
Страх. Холодный липкий страх:
Как бы не было погони...
Вот уже который раз
Вскидываешься на шорох.
Даже сабля - у ноги...
Рукоять мокра от пота.
Не нарвался б на дозор
Пролоумный этот русич...
Всплеск. Тяжелые круги.
Рыба это или что там?!
...Ох, с каких же давних пор
Как сегодня, я не трусил...
Где он? Плюнуть да уйти!
Кони есть, найдет дорогу!
Холод. Шелесты в траве.
С языка не сходит ругань.
...Но по-прежнему сидит
Сверх назначенного срока...
Надоедный лисий брех
Не смолкает по яругам...
(Хэппи энд)
Рассвет... Боялись добыть огня,
Всю ночь дрожали в каком-то логе.
Овлур, как будто кого виня,
Ворчит - вчера посбивали ноги.
Смеюсь, уже до колен в росе...
А он: "В уме повредился, что ли?"
Рассвет! Ты видишь, какой рассвет?
Ты что, совсем не бывал в неволе?
Гляди! Там - Киев! Там храм... с венцом...
Слыхал?.. Я сам говорил?.. Раз двадцать?..
Овлур, степное твое... лицо!
Молчу! Куда от тебя деваться...
Рассвет. Уже поредел туман,
Трава, должно быть, подсохнет скоро...
Овлур, со вздохом: "Пошли, каган.
Далече этот... с венцом который..."