Главная Новости Золотой Фонд Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы Общий каталог
Главная Продолжения Апокрифы Альтернативная история Поэзия Стеб Фэндом Грань Арды Публицистика Таверна "У Гарета" Гостевая книга Служебный вход Гостиная Написать письмо


		 Copyright(c)1995, by А.Семенов

В этот файл вошли стихи Эрандила - одного из основателей Толкиновского Общества, замечательного поэта и исследователя. Читая его вирши я, к примеру, получил огромное удовольствие. Встретить ныне рифмоплетство такого качества практически невозможно, до знакомства же с сими строфами я полагал, что это невозможно даже в принципе. Торин Эйкинскьяльди, 26 ноября 1995 года P.S. Автор стихов о сущесвовании этой краткой рецензии пока еще ничего не знает.
СОНЕТ НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
НАДПИСЬ НА СТЕНЕ
ПИСЬМО
СТРЕЛА ИЗ ПРОШЛОГО
СТЕПЬ. ОСЕНЬ.
ВАРИАЦИИ НА ТЕМУ ВТОРОГО НАЧАЛА ТЕРМОДИНАМИКИ.
БАЛЛАДА
THE HOARWELL BRIDGE
ЗАБЫТАЯ ДОРОГА
MJOLLNIR
О ПРИЧИНАХ
СТЕПЬ. НОЧЬ.
О ПРИЧИНАХ И СРЕДСТВАХ МОРЕПЛАВАНИЯ
УХОД ИЗ ДЕТСТВА
О ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОМ ВОПЛОЩЕНИИ В ЖИЗНЬ ПРИНЦИПА "ОПЛАТА - ПО ТРУДУ"
НОЧЬ
ДОЖДЬ
ЭТЮД ОКТЯБРЯ
СНЕГ
НА ПОСЛЕДНЕЕ 8 МАРТА В ИНСТИТУТЕ
ВЕЧЕРНЯЯ ЗАРЯ
НИСХОЖДЕНИЕ В СЕБЯ
СОН
ВЕСНА
ЗАРИСОВКА
СОНЕТ
ОСЕННИЕ ЗАРИСОВКИ
КАК СЛАВНО...
ИСТОРИЯ
ЛОРИЭН
СТО ЛЕТ ОДИНОЧЕСТВА
THE QUEST
ЖУРЧИТ РУЧЕЙ ТОРОПЛИВЫЙ...


      

СОНЕТ НА ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ

Акростих Собралась душа и неслышно отправилась в путь. Теперь ее вряд ли отыщешь на тропах прямых. Едва ль в суете и тщете перепутий земных, Пустившись за ней, ты сумеешь спокойно уснуть : Античная стройность рождает эльфийскую грусть, Народная воля кончается в сумерках злых, Ответное чувство волной вдохновенья - как стих - Возносит, а после в песке только тусклое "пусть" - Anulus antiquus прошедших прекрасных времен, Мятежною памятью летних классических дней, Алмазной священной звездой полудиких племен, Разбросанных по миру кладов эгейских морей Истершимся следом. На кромке изменчивых вод Я вновь, позабыв о душе, замыкаю свой год. ДДДДДДДД Anulus antiquus (лат.) - старинное, древнее кольцо, перстень

НАДПИСЬ НА СТЕНЕ

Сонет с предисловием ... И была стена, и было на ней две надписи, и гласила первая : "Здесь был Вася!", и гласила вторая : "По камням выжженных времен - К подножьям древних алтарей, По соли высохших морей, Что помнят чаек скорбный стон, По жаркой крови ратных ден - За милость свергнутых царей Чем дальше в вечность, тем скорей Искать свой суд я осужден И зреть все прелести Земли, И пир искусств всех эр и стран, Знать все цветы, что расцвели, Их смерть от тлена, язв и ран Средь совершенства звездных сфер. Адепт проклятья, Агасфер."

ПИСЬМО

(Подражание П.Кашину) Два города между собой Хранят огромного размера Полет ночной. Роняй, Венера, Алмазный луч в мирской покой ... Старинный глобус, круг земной Струится медною дугою, Следит магнитною стрелою Душа за утренней звездой - Постой! - Растаявшей кометой Она, в пожаре звездных глаз Гонясь за ветренной планетой, Сожжет свой невесомый газ, Вновь облачится в плоть и вещность, В сплетеньях длин, в сетях времен Лишится прав на бесконечность, На бег средь солнечных корон, Слепою ласточкою, сбитой Влет, к безотрадным берегам, Стигийской памятью убитой Падет она к моим ногам ... Два города в кольце ночном Строфой нездешнего размера Как заклинаньем древней веры, Как две звезды - одним лучом - Сквозь горизонт соединят Одной любви две светлых сферы, Следя в ночи одну Венеру - Одной души единый взгляд.

СТРЕЛА ИЗ ПРОШЛОГО

Натягивать звенящий лук, Мечом сверкающим играть, На башне у окна стоять И ждать грозу, в ночную мглу Скакать в дозор не довелось, Но древним лукам удалось Без промаха послать стрелу ... Стрелу, горящую огнем Пожаров взятых городов, Последних клятв, проклятых слов, Что мы назад уж не возьмем ... Но вновь прожить я осужден Всю боль и зло былых времен, За мертвый день зеленым днем Платить, не требуя взамен ... Лишь черный след лесных дорог На липком снеге зябко лег Ползти змеей до теплых стен, Где пусть не ждут, один огонь Мне равной долей даст в ладонь Тепла ... И меты перемен, Ослепнув сумраком каверн, Сквозь копоть стен прочтя, узнать : Всегда сводила счеты знать, И красоту топтала чернь, А равно и наоборот ... Лишь память - горький дым - плывет И жалит совесть - в новый день ...

СТЕПЬ. ОСЕНЬ.

Осень, и снова в поисках Новой и теплой родины Тянутся к Югу птицы. Степью, никем не пройденной, Меж Отчизной и полюсом Вечно тоске делиться. Птичьей тоской зажженные В небе лиловом с проседью Снова искрятся звезды. Желты не листья осенью - Листья умрут зелеными - Желтеет осенью воздух. Цвет не имеет запаха, Кровью не пахнет золото, Запахи кровью смыты. Стары мы или молоды, Бранное поле вспахано, Золотом встанет жито. Ветром в колосьях прошлое Прошелестит непонято Стертым ненужным словом. Камни, никем не подняты, В рослой траве некошенной Станут немыми снова. Вновь из травы забвения В медном костровом отблеске Выхватит камни повесть. Буквы ушедшей доблести В каменном свитке времени Пламенем выжжет совесть.

ВАРИАЦИИ НА ТЕМУ ВТОРОГО НАЧАЛА ТЕРМОДИНАМИКИ.

I Мир сгинет в вечной кутерьме Космических дорог, Оставив в память новой тьме Безжизненный песок. В песочном шелесте страниц Старается рука Поймать черты мелькнувших лиц, А лица из песка, И рассыпаются они, Как смятый бомбой дом Роняет правильный гранит Бесформенным песком. Все, что так трудно поднялось Сквозь ледяную стынь Бесследно ныне растеклось Барханами пустынь, И даже глыбы пирамид Песок сотрет, визжа, В зазор вонзаясь между плит Как лезвие ножа. Огни костров великих душ Взлетят под облака, Но съест тепло немая тушь Межзвездного песка, Над всем бездонной бездны зев, Во всем немой укор, Сжигающий бессильный гнев И мировая скорбь. II В колодцах дум спасенья нет От зла и холодов, Оно приходит как рассвет На главах куполов. Кто тьму познал, кто бережет Убогий луч свечи, Того согреет и зажжет Свет дальних звезд в ночи, Того не одолеет гнет Железных горьких лет, Когда в душе его живет Лесов осенних свет, Когда он помнит край холмов С серебряной рекой, Где можно верить в силу слов, Где истинный покой - Быть может, он и не был там, А только видел сны, Но вечно слышит голоса И запахи весны, Живет, не зная сам, в борьбе С пустынями и тьмой, Не беспокоясь, что судьбе Он проиграет бой, Песок творенья рук сотрет, Слова и вензеля - Его теплом опять цветет Зеленая земля.

БАЛЛАДА

Навек один - к пустынным берегам, Где можно на песок упасть, рыдая, И рассказать безмолвным облакам О миражах придуманного рая, Что больно жгут, бесследно исчезая. Как пульс морей - недремлющий прибой - Привычный столь - и неизменно новый - Бесплотных мыслей непрерывный строй, - Неутомимо ищущих иного, Выплескивая музыку и слово. Холодным обжигающим волнам - И только им - надменно доверяю Печаль по недоступным островам, Чтоб волны, неизбежно отступая, Назад спеша, преграды не встречая, Не ощущая грани роковой У тайного закатного покрова, Несли туда привет незримый мой, На берега, где я не буду снова, Выплескивая музыку и слово. Я клятву дал наперекор богам - И проклят был. Былое проклиная, От рощ зеленых к мертвенным снегам, К забвенью и туманам злого края Ушел из незаслуженного рая. Упрямой, пережившей всех скалой Один расту из прошлого седого, Незнающей раскаянья тоской В долину преходящего земного Выплескивая музыку и слово. Посылка. Тому, кто жадной грешною душой Коснуться смел до пламени святого И был сожжен, но, боль избыв тоской, Неодолимо жаждет боли снова, Выплескивая музыку и слово.

THE HOARWELL BRIDGE

Не улыбнется отблеском зеркальным Свинцовая осенняя река. Лес спрятался в холмы полоской дальней. Я снова здесь с тобой, моя тоска. Три арки мост - угрюмый стылый камень. Рокочет неумолчная вода, Куда моя монета молча канет - Я заплатил за долгие года, Когда ходил к серебряному морю, И провожал к закату корабли, И жадно пил вино чужого горя, Но не пьянел. И к осени земли Сюда, в пустынный край я возвратился Октябрьский холод приложить к вискам. Сюда, где я с тобою обручился, Невеста моя вечная - Тоска. Что ж, наша свадьба вновь не состоялась, Неподнята и девственна фата - Кольцо твое опять со мной осталось, И мне другая - навсегда не та. Вот мой залог - на дне реки монета : Текут, бурля, несчетные века - Тем крепче он : здесь ржавый сумрак Леты Над ним не будет властен. И пока Я буду жив : обет мой - возвращаться. И мой зарок - не знать твое лицо : Нет воли от тебя мне отказаться, И смертью будет освятить кольцо. Я - капитан осеннего пространства. Тоска моя по-прежнему чиста ... Небывшей свадьбы пышное убранство Несет река под арками моста.

ЗАБЫТАЯ ДОРОГА

I Кто укажет дорогу на небо и кто сей тракт отличит от путей Сатаны, увлекающих в бездну ? Сотни книг перечти, сто друзей обрети, сто любовей познай - вряд ли станет отчетливей виден тебе указатель. Две руки у креста, и какая правей ? - измерять, размышлять и гадать бесполезно. И какая могучая длань иль бездушный поток направляют тебя - не понять, и ты - просто мечтатель. День пройдет, отстучав, И отпустит рычаг, Чтобы быть перестав обстоятельств послушным солдатом, Ты увидел во сне Путь на старом холсте, Уводящий тебя в Никуда ... А, быть может, Куда-то ? II Когда зимним утром проснешься под взглядами звезд, Увидишь снег, крупой присыпавший путь, Что вьется меж сосен и уходит в легкий мороз, Цепляясь за корни и землю, за самую ее суть. III Восторг пути ! Не все ль теперь равно, Кто по земле язык метели бросил, Кто распахнул застывшее окно, Откуда вдруг до срока в сердце осень ? Кто претворил картину со стены ? Кто взял с нее неровную дорогу ? Кто отпустил по ветру эти сны, Пронзил туман отчаянием рога ? IV Идущего цель - достичь благодатных кущ. Но путь тернист, и, в терние павши, семя не даст плодов. Заботы и прелесть мира стоят нагорных круч - Выращивай хлеб, отпускай по водам или иди на зов. V Ломают смерчи черной мглы - Как спички - древние стволы, Не видно зги на километры, Но живших прежде волшебство Мне дарит чары Голосов, И к ним эолов мех и ветры. И где бы ни был далеко В пространстве или глубоко Во днях грядущих, днях вчерашних - Тебя подвигнет взять Порог Мой тысячеголосый рог С вершины бесконечной башни. VI Пусть нет цели, но есть конец любому пути. Ты делал добро, а понял ли это лес ? Дорога светла, но хватит ли сил, чтобы ее пройти ? И, если хватит, воздай хвалу и все сохрани как есть. VII Не всякий идущий пешком по воде - Христос, возможно мираж. Не всякий идущий к горе - Магомет, возможно лишь альпинист. Не всякий блеск рожден на звезде - блестит и цветной витраж. Не всякий стих - чеканный сонет, часто - испорченный лист. Но : Абсурден архангел с картонной трубой, Смешна колдуна пиктограмма, А исты трилистник над синей водой И Троица в воздухе храма, А также дороги - след звезд на земле - И башня Звучащего Слова, Стрелы наконечник, что найден в золе Как эхо предвечного зова.

MJOLLNIR

Венок сонетов "Магистрал" Зеленый холм - всем странствиям конец. Навек исчез в тумане дальний берег. Решен вопрс о справедливой мере. Поет над миром истинный певец. Чьи руны высек Северный Кузнец - Огнем тоски - осенней поздней веры - Сверкнет звездой сквозь пепел черной эры, Откроет лик всевидящий творец. Под молот обличений, наказаний, Ожоги войн, скорбь разочарований, Неотвратимый равнодушный рок За серебро тоски, за сладость знаний, За пламя истин, молнии мечтаний Я выхожу один на Рагнарек. Mjollnir (сканд.) - молот Тора I Зеленый холм - всем странствиям конец. Закатный блеск хранит покой вершины. Предвечный свет над сумраком долины - Последний храм непонятых сердец. Нас тяготит проклятие колец Законом кармы слитых воедино, Напрасный бой с судьбой непобедимой - Наш черный рок, наш золотой венец. Но упадет бессильною рука : Наш бунт смешен, наш срок давно отмерен, Заклятий цепь не обратится в прах - Нет молота, он был давно потерян, Эльфийский луч не виден в облаках, Навек исчез в тумане дальний берег ... II Навек исчез в тумане дальний берег, В зените семь блуждающих планет, Сплетая геометрий тонкий бред, Нам чертят путь, и, замкнутый на сфере, Он нам - неотвратимая потеря, И в этом круге избавленья нет, И нет в нем тайн, и крест на сотни лет - Наш тяжкий лорд, а звездам мы не верим. Мы сталь и хлеб, и нет нужды нам петь О прежних днях (да их никто не видел !), О мудрости, погибшей в Атлантиде, - И стоит ли о чем-нибудь скорбеть ? Когда и кем для всех и вечно-верен Решен вопрос о справедливой мере ? III Решен вопрос о справедливой мере, Закончен тинг, далек пожар войны, Зеленый холм согрет в лучах весны, Мир свеж и юн, силен, самоуверен. Поют мехи, как ход веков размерен Стук молота. Немыслимые сны Летят в огонь и там, раскалены, Сплавляются в слова, и слог их верен - Но не кровавой правдою мечей, Не тяжестью соборной колоннады, Не тайным знаньем маговых свечей, А музыкой. И вольные баллады, Ткань нот сплетая сталью слов-колец, Поет над миром истинный певец. IV Поет над миром истинный певец, Но чужд нам голос истинного трона, Наш дух бежит прочь истин Аваллона, Наш путь не встретит истинный конец. Бразды оставил Истины Отец - И взор потух для истого закона : Слепому блекла звездная корона И чтим короной терновый венец - За верный плен назначенной юдоли, За крепость рук, что правят нитью воли, За послесмертный золотой дворец. Лишь те, кто зряч, везде найдут оковы, Кто и сквозь счастье длит свой путь суровый, Чьи руны высек Северный Кузнец. V Чьи руны высек Северный Кузнец, На ком его стальные амулеты - На черном льду увидит луч рассвета, А в блеске полдня - пепел и конец. Не бог, не гений, даже не творец Своих путей - он в поиске ответа О вечных тайнах жизни, слова, света, Беглец - судьбой, душой - седой мудрец. И так, влеком потоком бытия, Искал покой - и потерял себя : Непонят, одинок, забыт, растерян - Как павший лист в лесах бессчетных дней. Но в ломких жилках он горит ясней Огнем тоски - осенней поздней веры. VI Огнем тоски - осенней поздней веры - Последний лик предвечного огня, Закатный луч дряхлеющего дня Блеснет на миг из недр волшебной сферы - И ночь пустая в жгучих хлопьях серы, Глотая звезды, выдохнет, гоня Из бездны зов, пугая, и маня В бессмертное ничто своей пещеры, Где канул свет серебряной росы, Что в утренние вешние часы Грядущим дням отдала равной мерой Предвечный дар творенья и добра - Он древним благородством серебра Сверкнет звездой сквозь пепел черной эры. VII Сверкнет звездой сквозь пепел черной эры, Прочертит ночь искрящийся болид, Стремясь путем немыслимых орбит, Круша неодолимые барьеры. Ни призраки, ни адские химеры ( Их мускулов безжалостный гранит ), Ни буйство бурь его не победит : Он - молния и пламя истой веры. Он огненною волею небес На миг из тьмы выхватывает лес Угрюмо, нераскаянно стоящий, Но, озарен, свет обретет беглец : Насквозь прозрев сомнений дольних чащи Откроет лик всевидящий творец. VIII Откроет лик всевидящий творец, Но тяжек взор - и падает, расколот, Столетний кряж - так беспощаден молот, Таков гордыни роковой конец. И злобный змей, что множеством колец Сжимает мир, свой вечный жадный голод Не утолив, ползет в могильный холод, Лишь только к горну подойдет кузнец. Так было ... А тому, кто обречен Блуждать долиной сумрачных времен - Познать стезю потерь и расстояний, Огнем тоски воспламенить себя, Обресть любовь, пошедши, не скорбя, Под молот обличений, наказаний. IX Под молот обличений, наказаний С любовью в сердце шел светло Христос, Свой светоч веры Магомет пронес Сквозь лжи соблазны, тяготы скитаний, Для высших истин и пьянящих знаний Волшебник-Один муки перенес, И Прометей за пламя горних гроз Отринул страх забвенья и терзаний. Но все коснеет, став веригой миру, Все сгинет в очищающем огне, Свершив закон рождений и страданий. Предвечная, возвышенная лира Излечит в воскрешающем мир сне Ожоги войн, скорбь разочарований. Х Ожоги войн, скорбь разочарований Оставив нам, в последний путь ушли К закатным высям птицы-корабли, Закончив круг земных своих скитаний. И руны древних стершихся преданий В орбитах звезд и графике Земли Мы мнили отыскать, но не нашли, Не ведая закона начертаний. Но за века труда у наковальни Наш дух проникся смыслом вещества, Достиг вершин и недр естества, Возрос, окреп и, мудрый и печальный, Постиг пути, которым мир обрек Неотвратимый, равнодушный рок. ХI Неотвратимый равнодушный рок Не будет страшен тем, кому был ведом Не звонкий марш к величью и победам, А горький долг сомнений и дорог, Кого позвал многоголосый рог Идти неверным и манящим следом, В огне тоски выковывая кредо - Свой крепкий щит и жалящий клинок Неотразимо обоюдоострый, Не ведая смирения и поста, Лишь алую, живую кровь любя, Стальной змеей кусающий тебя За равнодушье, за отказ страданий За серебро тоски, за сладость знаний. ХII За серебро тоски, за сладость знаний Могучий молот в древнем сне лесов, Звеня на сотни дивных голосов, Разбрасывая радуги мерцаний, Из трепетных, неясных очертаний В одежды вещества и пламя слов, Он, воплощая мысль предвечных снов И истинный закон предначертаний - Был в бурю битвы молнией лететь Готов и побеждал и зло и смерть, Спасая непорочность мирозданья, И жребий наш - быть сильными, когда Над миром станет горькая звезда - За пламя истин, молнии мечтаний. ХIII За пламя истин, молнии мечтаний Кто выступит, где силы обретет ? И Мимира источник уж не бьет, И Одина копье - лишь тень преданий. Кому отрада - красота скитаний ? Где семя землю добрую найдет ? Кто слышит, разумеет ? Кто взойдет За словом правды на гору страданий ? - Мне не избыть тоски по звездам вечным, Не передать печаль и память встречным, Не изменить отмеренный мне срок, В любви мирской не отыскать приюта, Не раствориться в безднах абсолюта - Я выхожу один на Рагнарек. ХIV Я выхожу один на Рагнарек, Но пусто поле, шелестят лишь травы, Покоем дышат древние дубравы, И чист реки серебряный исток. На землю медный падает листок - Свидетель прошлой, облетевшей славы : В сплетеньях жилок - стершиеся главы - Следы судеб, свершений и дорог. Сквозь горестный туман воспоминаний, Перебирая четки расставаний, Иду, не воин, а простой чернец Туда, где свет, лучащийся тоскою, Где выше слов в сиянии покоя Зеленый холм - всем странствиям конец.

О ПРИЧИНАХ

(из цикла "Обращение к себе") Ты вышел на берег осенних снов, Их шелестящей реки, Твой путь неторный, однако, не нов - Идти, не зная куда, Искать истоки своей тоски - И не найти никогда. На свете есть миражи-города, Но больше пустынных мест. Не вся иссякла святая вода, Но где же ее ключи ? Искать ? Но проще поставить крест : Не можешь молчать - шепчи. Огонь Заратустры тебе не дан, Но Ей ты будешь пророк. Пусть не Казанова, не Дон Гуан - Ты не упустишь свой шанс, Она придет, свершится в срок Космический резонанс. Но не свернет в равнодушьи небес С пути ни одна звезда, Соединенье двух душ - не вес В соотношеньи вещей, Тоска ж - его полюс, и ты всегда Как компас следишь за ней. Ты сможешь вспомнить боль и восторг, Но вспомнить любовь нельзя. Сгорев, она станет ошибка, вздор И пепел, и смерть, но пока Путь к прошлому пепла - твоя стезя : Твой Феникс - твоя тоска. Ты будешь жив и познаешь мир До крайних его широт И, как всезнающий командир, Освоишь гигантский рост, Но, и продырявив небесный свод, Опять не достанешь звезд. И так, по сожженной карте миров, В ночи незнакомых звезд, К недобрым хищным глазам костров На стрел смертельную медь - С бессмертной смертью сверять свой рост, Тоской побеждая смерть. Стократы в реку осенних снов, Воскреснув, ты вновь войдешь. Над шелестом струй предначальных слов Не властны оковы льда. Ты здесь рожден, ты в себе несешь Исток тоски навсегда.

СТЕПЬ. НОЧЬ.

(из цикла "Обращение к себе") Оставь туман закатного окна - Один лишь дождь пустой и постоянный За ним течет и падает, до дна Пронзая душу разочарованьем. Сквозь злую ночь в далекие края Уходит меж холмов тысячелетий Тот древний путь, что приведет тебя К корням времен, в ночное сердце степи. Среди развалин мертвых городов, Вдыхая свет от звездных рек лавины, Ты видишь след шальных степных ветров, Забытых строк находишь половины. По морю тьмы, трав диких и цветов, Издалека, за много дней похода Тебя догонит лет ушедших зов, Найдет язык исчезнувших народов. Степь спит спокойно, словно древний зверь, Раскинув в ночь огромные пространства, И ты пройдешь сквозь тысячи потерь, Но не найдешь такого постоянства. Тревожной цепью на гребнях холмов Тысячелетий, времени, тумана Пробив завесу, тысячи костров Прочертят вновь путь полчищ Тамерлана. Хрустальной высью в небе октября В холодных струях водопадов млечных Уходит с дальних стен монастыря Звон колокольный в эхо, тьму и вечность. Ты станешь гибким стеблем тростника, В пыль обратятся города и боги, Размоет дождь железные века - Бессмертны лишь травинки вдоль дороги. Поток воды сменяется песком, Исчезнут прочь империи и страны, Но степь не дрогнет даже лепестком, Пока молчат и думают курганы. В пыли навеки брошенных путей Вдруг вырастают камни с письменами Тех, кто ушел в глухую даль степей, Оставив след, не оцененный нами. Когда тебя разбудит утром грусть, И ты поймешь сырую шерсть тумана - Знай, это осень наполняет грудь, То белый вздох, пришедший с Океана. Пройди по жухлой стынущей траве, Твой шаг - как жизнь - не будет слишком длинным, Пусть стаи птиц укажут путь тебе, В небесной степи разлетаясь клином. Ты не заметишь, как холодный день Угрюмой влагой потечет на плечи, Как невидимкой он уходит в тень, Как шелестят его тугие плети. Ты растворишься в ясности снегов, Когда утихнут первые метели, Но степь запомнит звук твоих шагов Как помнит всех, что жили, шли и пели. Снег времени заносит все следы - Сам не приметишь, как прошел тропою, Но по весне появятся цветы От звезд добра, оставленных тобою. И силуэты спящих лошадей, И в диких гривах вечный ветер странствий Уносит в полночь паутинки дней ...

О ПРИЧИНАХ И СРЕДСТВАХ МОРЕПЛАВАНИЯ

(из цикла "Обращение к себе") I И бесполезно, накануне казни Видением и пеньем потрясен, Я слушаю, как узник, без боязни Железа визг и ветра темный стон. О. Э. Мандельштам, "Змей" От голых серых скал Легко отчалит лодка, Ленивая волна Подставит ей плечо. Судьбы слепой оскал И дикую чечетку Ее клыков сполна Я знал. Предсмертный счет Растраченных монет - Потерянных мгновений Стреляет метроном В оцепеневший зал, Где нумизматам бед Оркестр прегрешений Сыграет перед сном Кладбищенский хорал. Я тоже танцевал Чеканную чечетку И классику грехов Усердно постигал И был у входа в зал, Но вспомнил вдруг про лодку Неконченных стихов У голых серых скал. II Осенний сумрак - ржавое железо Скрипит, поет и разъедает плоть ... Что весь соблазн и все богатства Креза Пред лезвием твоей тоски, Господь ! О. Э. Мандельштам, "Змей" За горизонт ушел Тюремный хмурый остров. Теперь меня влечет Капризная волна. Души убогий челн Едва избег погоста, А что поставит в счет Морская глубина ? Какие сны таит Неведомая бездна ? Что с ветром принесет Воздушный океан ? Где бродит Белый Кит ? И что теперь полезно : Лететь, расправив грот, Иль править к островам ? Но в небе альбатрос Упорно держит к Норду, Как белая звезда Пронзая облака ; Мне румпелем - Вопрос - За ютом кинул гордо Огни и города И - парусом - Тоска.

УХОД ИЗ ДЕТСТВА

(из цикла "Обращение к себе") Когда за тобою навеки захлопнутся двери, И поступью времени станут удары часов, Ты можешь скитаться по истинам в поисках веры, А можешь усвоить несложный устав городов : С букетом невянущих роз и дежурной улыбкой Встречать на вокзале любовь, поезда и года, Разлуки и горе считая досадной ошибкой, Которую, впрочем, возможно исправить всегда - Достаточно просто найти в расписании поезд, Слегка потолкаться и выудить нужный билет, А, коли не вышло, не стоит себя беспокоить : Всегда есть купе, претендента в которое нет. И вдаль по железным путям полететь без оглядки, Сверяя хронометром этот размеренный бег, А, если наскучит, от скуки ведь есть пересадки, И станций достанет на скучный наш серенький век.

О ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОМ ВОПЛОЩЕНИИ В ЖИЗНЬ ПРИНЦИПА "ОПЛАТА - ПО ТРУДУ"

Рука срывает завесу лишней породы со статуй, Разум до необходимости сжимает пространство слов, Необходимость истории снимет кровавую жатву, Без оплаты взаимностью умирает любовь - Та, что толкает руку форму дать материалу, Та, что направит разум к слову и чертежу, Та, что любой истории вспышкой кладет начало - Перечеркнется отказом все, чему я служу. Значит, вверяя сердце некой прекрасной даме, Или, отдав бумаге жаркую кровь души, Или, даря историю праведными делами, Я, не будучи скрягой, здорово поспешил.

НОЧЬ

Ночь, ночь, Лето уходит. Дождь, дождь, Черный звенящий асфальт. В шепоте влажной листвы - Эхо печальных мелодий. Запахи прелой травы. Скрытая сыростью даль. Прочь, прочь Рваные тучи Вскачь, вскачь Ветер несет над землей. В кружеве темных аллей Звуки становятся глуше, Тревожней в тумане морей Блеск маяков над Невой. Плеск, плеск Волн о ступени Здесь, здесь Так безысходен и прост. Плотно стоят за спиной Прошлого серые тени, И между мной и тобой Невский разорванный мост.

ДОЖДЬ

Я вышел в город серый и сырой, В меридиан Московского проспекта, А дождь стучал по плитам мостовой, Как будто их хотел намыть до блеска. Шел вечер, люди расходились по домам, Не покидая замкнутого круга, В который раз поддавшись на обман, Спеша к себе, бежали друг от друга. Не догадавшись распахнуть окно, С тупым упрямством, до взаимной боли Крутя свое нелепое кино, Твердя навек зазубренные роли. Они ушли за стены и в себя, Оконной рамы зеркалом отбросив Для них чужой, тревожный мир дождя И тихий август, уходящий в осень. Они зажгли холодные огни, Закрыв свои изломанные души, Их занимал лишь свой мирок внутри, А остальное было им не нужно. Они построили себе мираж ночной Витринных радуг, красок и металла - Свет отражался в мокрой мостовой, Разоблачая суть оригинала. А дождь все лил, мираж стараясь смыть, Стучал в стекло, но, видимо, напрасно : Ему и мне - нам нечем было крыть, И нам обоим это было ясно. Огромный город сонно уходил Под волглый полог августовской ночи, И листопад с шуршаньем уносил На свой этюд горсть первых желтых точек. Я вышел в город серый и пустой, Я выбрал дождь, ночь зажигала свечи. Дождь завершал прощание с тобой - Я больше не надеялся на встречу.

ЭТЮД ОКТЯБРЯ

Клены стоят под неласковым ветром, лапами листьев Слегка шевеля. Чьи-то огромные чистые кисти Нарисовали этюд октября. В белой творожной завесе тумана Тусклые проблески дальних огней Словно далекие южные страны, Правда, от них не бывает теплей. Время застынет на кружеве веток, Каплей прозрачною ляжет в листок, Солнце разбрызгав на ниточки света, Словно растрепанный кошкой клубок. Ветер сорвет и беспечно отбросит Лист, как день жизни от календаря Тихо по времени в вечность уносит, Чистый кристалльно и прожитый зря. Мне не нужны зеркала и портреты, Ты - это ясный октябрьский день, Ты - вся из воздуха, солнца и света, Я - только тусклая серая тень. Жизнь ставит рамки, все честно и строго, Мне не подняться с холодной земли, Я промолчу, не нарушив порога ... Ах, Натали, Натали, Натали ! Холодно блеклое стылое небо. Медно-багряные краски зари. В полутона, в сумрак, в синюю небыль Вечер уйдет и зажжет фонари. Воздух застынет вдруг, черный и чистый, Город уснет, успокоен и прост, Искорки инея в смерзшихся листьях Изредка вспыхнут, как зеркало звезд.

СНЕГ

Мир успокоился, сбросил бег, И, остужая тело, Первый, нетронутый ложью снег Грязь покрывает белым. В кружеве снега слетает хмель Радости и печали, Я из метели иду в метель Белых холодных шалей. Белым огнем загорелся день Между свечами сосен, В играх суровых рассеял тень Россыпью снежных блесин. Снег белым гимном мой парус нес По серебру аккордов, Как неприкаянный альбатрос, Вечной дорогой к Норду. Белым потоком полярных звезд День завершался где-то, Там, где кончается трудный мост - Снег в середине лета.

НА ПОСЛЕДНЕЕ 8 МАРТА В ИНСТИТУТЕ

Нечто в темпе вальса Пусть медленно, снег все же тает, и, значит, Опять с февралем расставаться И снова ловить в паруса серый ветер Скупой петроградской весны. Мы знаем, мы знаем - все будет иначе, Есть смысл стараться и драться, Есть смысл отбросить, забыть на рассвете Нелепые детские сны. Все стало другим, да и мы изменились - Остались лишь рамки традиций, Им дань отдавая, мы праздник встречаем, Забыв на мгновенье пять лет. А книги прочитаны, мы их сменили, Мы перевернули страницу, Но перед дорогой за утренним чаем Примите, мадам, мой букет ! Конечно, Вам будет немножечко грустно, Но грусть - перелетная птица, Она прилетает со снегом искристым, Но не переносит огня. Пусть Вас согревает великое чувство, Дай бог ему долго продлиться ! А если на сердце осенние листья - Простите с улыбкой меня. Но карточный домик романтики рухнул, Пора поднимать свои флаги - Все время сотрет : годы, песни и лица, Попробуй, его удержи ! Все это лишь кажется главною буквой, А в общем-то - рухлядь бумаги, Все это - лишь белые нитки традиций, Которыми соткана жизнь.

ВЕЧЕРНЯЯ ЗАРЯ

I Все растворится в сини вечера, В холодном небе ноября, Когда горит, нежданно встречена, Огнем пронзительным заря. Когда по петербургским линиям Латински правильных прямых В их совершеноое уныние Прольется свет градов иных. Когда горят в табачном норд-осте В томленьи влаги и тоски, В тумане, где ни слез, ни гордости, Полярной розы лепестки. Не липкой тенью достоевскою, Не в мармеладовых слезах - Когда поток по руслу Невского Играет в лицах и глазах. Войдешь - в кафе насквозь прокуренном Богемность тем, снобизм друзей, Жеманность дам, фальшь чувств напудренных - Как в вечных ценностей музей. Вдруг расцветет, когда в метании По лабиринтам форм пустых К небытию идешь за знанием, Трилистником поющим стих. Все растворится в сини вечера, В морозном небе ноября, Когда зажжет свечу от вечности В тебе вечерняя заря. II Все растворится в сини вечера, В холодном небе ноября ... Ответ на все, что неотвечено, Мне даст вечерняя заря : Гранитная громада здания, Гравюрный карандаш ветвей, Витрин трескучее сверкание, Электрофосфор фонарей, Небес холодное дыхание, Тепло бездушных городов, Библиотек немое знание, Кричащая нелепость снов - Уйдет, чтоб гордо зреть отправиться Свой знак в архивах бытия. Кому прощать, молиться, каяться ? Значкам ? И памятником "я" Узорный шелк стихов истратится, Убрав с почетом глыбу льда, Не раз взойдет, не раз закатится Моя фальшивая звезда. И пусть, я волен чтить неспрошенно Былых богов, и странно мне Струной неумершего прошлого Воскликнет арфа при луне И оборвется ... В сини вечера, Когда румяная заря Играет на краю у вечности В ней - малой свечкой - есть и я.

НИСХОЖДЕНИЕ В СЕБЯ

I Осинник чахлый, мерзлый грунт, Метет колючий снег. Столь гиблых и безлюдных мест На картах нет досель. Насквозь пронизывает взгляд Из-под тяжелых век. Летит беспамятством седым Студеная метель ... Как завораживает зов Заснеженных пространств Неутолимою тоской Непостижимых слов, Проникнув за душу меж стен Кирпичных постоянств, В камине усыпив огонь Заклятьем белых снов ... Как острый скальпель горизонт Души разрежет ткань И, слой за слоем распластав, Найдет в основе страх, Что несуть за собой таит Его немая грань, И мир безвыходно скользит Над бездной на весах ... Из-под свинцовых низких туч, Как из-под тяжких век, Томит невидимым лучом Невыносимый взгляд. На черном камне белый знак Слепил колючий снег : Тому, кто символ сей узнал, Не повернуть назад ... II Единожды поднявши меч, его не опускай; Ушедших мимо цели слов в траве не собирай; Дорогу, данную тебе, бери - не выбирай; Ушедших невозвратно в ночь друзей не окликай - Ведь это им, а не тебе, открыты двери в Рай, И взор, что устремлен на них, к себе не отвлекай. О, да ! - Твой обнаженный меч - блестящая змея, Одно вино ее пьянит - кровавая струя, Ей не помеха ни доспех, ни щит, ни чешуя, Но черный камень перед ней - насмешка бытия. Над белым саваном холмов Молчанье многих миль, И некто в черном напрямик Грядет на копья звезд : Ужом безвредным жалкий меч Кусает мертвый штиль, И черный камень перед ним Являет древний рост. И, если б кто рассечь его Сумел напополам, Увидел уходящий вглубь Строй годовых колец И нечто в сердце сих кругов Сокрывшееся там ... Но ровно бледен белый знак - Невесть чему конец.

СОН

(из рассказа "Сон") Удар судьбы с вершины колокольни Холодная янтарная вода Вдаль унесет по светлой глади вольной ... Красавица "Полярная звезда" Уходит от гранитного причала На подвенечных крыльях парусов На поиски безвестного Начала По курсу вспять кружения часов. Крутой форштевнь без плеска режет воду Острейшей бритвой избранных идей. Нордически суровая природа Надежно правит нервами снастей, Она прочнее клятв, и сонм проклятий, И вся тоска серебряного дня За Кругом Льдов, и страх Семи Печатей Рассыплются, не трогая меня. Корабль, невредимый средь стихии, Я выведу к летейским берегам И, ослепленный красотой Марии, Груз памятей сложу к ее ногам.

ВЕСНА

Акростих (подражание Б.Гребенщикову) Свистящее время весны торопит : шапки, шарфы - долой ! Ты вцепился в шарф, спасая голос, но шапка уже где-то в дали голубой. Едва ль наша вечная классика скрипки здесь и теперь кому-то нужна - Правда жизни давит на уши (души) - слушай ! Это - весна. Арктическое равнодушье студит ожидание наших рук. Не стой на тропах весны - по ним надлежит идти. Одиночество - мудрый скряга - прячет в копилку каждый пойманный звук. Вороненный стих на сто шагов вперед метко определяет тему пути. Ананасы зеленых холмов - ослепительный бред ! Мухи весенней дури в твоих глазах ... Астрономический голод по звездам хвостом из нулей заметает след. Ретивый мир возвращает улетевшую шапку и давит. (На тормоза). И вечные скрипки снова играют скупое спасенье весны. Я вышел без шапки под музыку, может кто-то еще видит подобные сны.

ЗАРИСОВКА

Вот камень на дне непрерывной реки бытия Омытый, обточенный, гладкий ; Над ним протекает субстанция злая сия, Но каменный он, и поэтому в полном порядке. Он видит игру серебристых сверкающих рыб, Своим безошибочным взором Фиксируя каждого па прихотливый изгиб, Являясь свидетелем и незамеченным вором Танцующей жизни, плывущей к далеким морям, Поскольку законы движенья Он скоро изучит, осмыслит и вычислит сам И прошлых и будущих дней и ветра, и теченья, Давление, влажность, характер, баланс теплоты, Значение, смысл и меру И точно докажет полезность любви и мечты, И необходимость и самодостаточнось веры. Когда, как и свойственно рекам, иссякнет река, И, следственно, высохнет море, Он будет встречать без ущерба любые века, Всю тайну ушедшей Вселенной храня в непонятном узоре.

СОНЕТ

На зеркалах озер осенний чистый свет Качает дремный лес, недвижный и ветвистый В прозрачном стылом воздухе, где листья Кладут увядший год на землю прошлых лет. Он солнцем сентября определен - их цвет : То строгий медный, то вдруг золотой лучистый, То, словно сквозь туман, чуть сизоватый, мглистый, Багряный и густой, как над рекой рассвет. Он грустно завершен - души осенний строй, Мой разум побежден хрустально совершенным, Но все, что, отгорев, осталось мне нетленным - Лишь пепел да кристалл блестящий и пустой. В нем холодно сверкнут изящные узоры ... Прошла, прошла любовь, завяли помидоры.

ОСЕННИЕ ЗАРИСОВКИ

Весенним веником цветет моя душа Хоть за окном и осень золотая : Я знаки букв колючие глотаю И что, что непонятно ни шиша ? - Вновь буквами полна моя душа. Урча, довольный, сыто отползаю В нору, где есть кусок карандаша, Бумаги рвакля - я ее мараю, Каракули на ней изображаю Причудливые крайне ; не спеша, Все зачеркну и заново, пиша, Великий наш язык перевираю, На странный этот мир батон кроша, Его зачем-то я изображаю ( При этом я его безображаю ), И, красоты каноны сокруша, Мой стих-дракончик прыгает, дыша, В эмалевом небе дразня журавлиные стаи.

КАК СЛАВНО...

Как славно было б иногда В потоках солнечного света Летать, цепляя провода, Не замечая вовсе это, Парить, плюя на ржавость крыш, В небесной яростной лазури, Забыв приличье и престиж, Там думать о литературе, Любви, погоде, всякой дури И вот такой макулатуре.

ИСТОРИЯ

Тем не страшны загадки Сфинкса, Не тяжки глыбы пирамид, Кто мыслью к прошлому стремится, Кто принял боль былых обид. Меча тот не поднимет первым, И тот лишь выстоит в бою, Кому не праздна мудрость древних, Кто чтит историю свою.

ЛОРИЭН

Акростих Серебряное солнце на листах Еще не потускнело дымом лет, Метель забвенья не сгубила цвет, Еще была волна реки чиста ... Найти тропу в те дивные места И сердцем пить лесов нездешний свет, Хранить навек Ее летящий след, Истаявший, как робкая мечта ... Но ныне здесь лишь черная вода, Арктическая тушь небес ночных, Морозный изумруд речного льда, А в нем - вдруг ветка листьев золотых Шептавших имя ветру летних снов, А днесь немых в мерцаньи мертвых льдов.

СТО ЛЕТ ОДИНОЧЕСТВА

Магнит тропических южных стран, Увы, не стяжает злата, Но только сердце у простака Заставит стремглав бежать За тысячи миль, за океан, В страну шоколадных мулаток, Что только в мечтах и только простак Сумеет там отыскать. Но все мечты развеются вмиг, Поскольку там нет тумана, Что служит домом любой мечте, А также нет полутьмы, И день мгновенно сменяет ночь Без сумерек - это странно Для нас, так свыкшихся с полутьмой Туманной родной страны. Сто лет сплошного дождя пройдет, Сто лет обнаженного солнца, И шумный двор зарастет травой, И дом рассыплется в прах, А ты все будешь читать манускрипт, Стараясь понять до донца, Зачем судьба тяжелым узлом Лежит на твоих руках ? Сто лет пройдет, и любовь сгорит, И кровь земли не согреет, Мелькнет в окне непонятный лик И сгинет в обломках стен ... Могучий вихрь ворвется в дверь И вязь бытия развеет, Когда, последний лист дочитав, Ты ясно поймешь, зачем.

THE QUEST

Горькой водою полыни-реки К судному дню, где сгорает заря, Катятся годы в алых закатных лучах. С черных холмов - серебром на виски - Веет пронзительный хлад октября, Льдистой росой застывая на юных мечах. В темных долинах на ложе времен Лучшие воины лягут костьми, В крови тех битв нет тепла для грядущей весны. Кто ненавидел, и кто был влюблен, Кто был распят, кто работал плетьми, Каждый - солдат для пехоты Великой войны. Но осень - людская счастливая боль. Клекотом птичьим разорвана, в ночь Стаей сгорающих искр взлетает душа. Жаждой пылающей звездная соль К новым оазисам гонит нас прочь - Там, на просторах тоски, веселее дышать. Осень - звенящая в душах струна - Горней господней тоской на ветру Знамя скорбей и дорог развевает, и вновь В берег закатный стучится волна, Вновь белый парус растет поутру, Новый корабль уходит в поход за любовь.

ЖУРЧИТ РУЧЕЙ ТОРОПЛИВЫЙ...

Журчит ручей торопливый. Ты рвешь за листиком листик, И вот в ладони у милой Зеленый лежит трилистник. Под кельтским поющим небом Искать и покой и волю, Жить вереском, а не хлебом - Не самая русская доля. А после, встретясь у слеги, Семь звезд, на полночь горящих, Звать не Ковшом, а Телегой, Колеса светил крутящей По валким небесным горкам, По горней алмазной пыли, За море с водою горькой, Где сны не отнять от были, Откуда закатные звезды, В росе отражаясь синей, Восходят - рано ли, поздно - Из летописей России. С тех пор я с заветной думкой В холщовой простой одежде Хожу, и в походной сумке Вместились мои надежды : Дойти до конца-до края, Где травы врастают в небо, Где в синих просторах рая Колышатся волны хлеба, Где мы вдруг странно узнали Друг друга слова и лица, На вечной Его скрижали Попав на одну страницу. И Он листопадом звездным У самого края лета Таким же вот часом поздним Читал нам главу об этом.



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>