Главная Новости Золотой Фонд Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Дайджест Личные страницы Общий каталог
Главная Продолжения Апокрифы Альтернативная история Поэзия Стеб Фэндом Грань Арды Публицистика Таверна "У Гарета" Гостевая книга Служебный вход Гостиная Написать письмо


Нион

Пока не гаснет свеча


Тильберту


Холодный ветреный день конца зимы медленно угасал. Поземка быстро замела свежие могилы, укрыла их ледяным покрывалом, и скоро на сухом снегу не осталось даже следов тех, кто в молчании стоял возле невысоких холмиков.

В одной земле рядом хоронили и синдар, и нандор, и нолдор - и защитников Дориата, и нападавших из дружин братьев-Феанорингов.

- Я никогда не смогу петь об этом, - тихо сказал Макалаурэ, поймав взгляд брата.

Майтимо покачал головой:

- И не надо…

Нападавшие не смогли уйти сразу из разоренного Менегрота, оставив не погребенными павших и не выяснив, что же делать с живыми - пленными и ранеными. А потом находились все новые нерешенные вопросы, на которые нужно было немедленно дать ответы, и новые неотложные дела - но сил уже не хватало. Оставшиеся в живых четверо братьев избегали взглядов друг друга.

На третий вечер после похорон троих Феанорингов разыгралась метель. Майтимо, каменно молчавший со дня гибели братьев, если не считать разговоров с пленными синдар, добрался до шатра, залпом осушил бутылку вина и, повалившись на постель, впал в темное беспамятство. Близнецы, как всегда вместе, сидели у одного из дружинных костров, глядя в огонь. Макалаурэ решил было пойти к ним, но ноги не держали. Пару раз споткнувшись на ровном месте и начисто забыв, куда идет, он решил последовать примеру старшего брата, еле-еле добрался до постели и лег.

Но сон не шел.

Снаружи доносились приглушенные голоса, неясный шум, стук топора - дров не хватало на долгую зимнюю ночь. Макалаурэ лежал, глядя невидящими глазами в темноту шатра и старался ни о чем не думать. Потом, поняв, что уснуть опять не удастся до утра, сел, подтянул колени к подбородку, положив на них сплетенные руки, и вцепился зубами в костяшки пальцев, чтобы не разбудить ненароком брата.

- Кано… - послышался негромкий голос совсем рядом.

Макалаурэ решил было, что Майтимо во сне позвал его, обернулся - но тот спал не шевелясь, и дыхание его было ровным. А голос прозвучал снова, с другой стороны.

- Кто здесь? - негромко спросил Феанарион.

Темнота посерела, разошлась, соткав смутную фигуру, осветившуюся странным нездешним светом.

- Не узнал, что ли? - голос был знаком.

- Брат… - Макалаурэ так устал от тоски и горя, что даже не удивился.

- Я, - подтвердил Тьелкормо, усаживаясь рядом. - Не ждал?

- Ты же умер, - тихо сказал Макалаурэ и покраснел… хорошо, в темноте не видно.

- Когда бы мне это мешало, - фыркнул Тьелкормо. - У Намо времени много - подождет. Он меня отпустил… ненадолго. Ты не рад?

- Отчего же… Вино будешь?

- Бесплотным душам вина не полагается, - засмеялся Тьелкормо. - А ты пей, если хочешь.

- Ну так и выпью! - Макалаурэ рассердился на себя за свой испуг. Встал, ощупью запалил свечу, налил вина в высокий кубок. Покосился на Майтимо - тот спал, не шевелясь.

- Он не проснется, - успокоил его Тьелкормо. - Он сейчас немногим от меня отличается - вымотался…

- Вымотаешься тут, - Макалаурэ покачал головой и глотнул вина.

Довольно долго братья молчали.

Потом старший глянул на младшего.

- Ну и как оно… там?

Тьелкормо задумчиво смотрел на свечу.

- Знаешь… нормально. В чем-то даже лучше, чем здесь. Не надо никуда бежать, торопиться, гнаться… это ведь тоже неплохо. И можно спокойно посидеть, подумать…

- Да уж, при жизни ты думал немного, - вырвалось у Макалаурэ.

Тьелкормо фыркнул в ответ:

- Нечасто, согласен. Это вы с Нэльо у нас знатоки по части мыслей. Вы думаете, а нам отдуваться…

- Турко, - горько проговорил Макалаурэ, - ты пришел, чтобы дерзить? Тогда лучше уйди. Мне и так тошно.

Тьелкормо улыбнулся - мягко, словно старший, ласково взглянул на брата.

- Ладно, не обижайся. Я просто соскучился. Согласись, нечасто у нас бывала такая возможность - посидеть и поговорить спокойно. Последний раз, наверное, еще перед Нирнаэт. Чтобы никто не мешал, чтобы вино и свечи, и чтобы ты пел, и ни одна зараза не мешала… А больше уже не будет, так что… Я уйду, когда догорит свеча.

- Расскажи, - попросил Макалаурэ.

- О чем?

- Как оно… там?

- Зачем тебе?

- Ну… интересно же. Все там будем.

- Вот ты, может, и не будешь, - заявил Тьелкормо.

Макалаурэ грустно заспорил:

- Все будем…

- Нет, Кано. Я гобелены видел, гобелены Вайрэ. Там ведь не только то, что было - она может видеть и то, что будет. А потом прибывших расспрашивает и исправляет. Только не многое исправлять приходится. Один гобелен прямо у входа висит… на нем… в общем, ты, наверное, останешься здесь…

- Не надо, - шепотом попросил Макалаурэ неизвестно кого.

- Кто-то же должен исправить то, что мы тут натворили, - засмеялся Тьелкормо. - А ты для этого подходишь лучше всех. Вы с Майтимо всегда распутывали последствия наших выходок. Но Майтимо устал. Он уйдет - просто потому, что у него не останется сил…. Сгорит, понимаешь? А ты останешься.

- Знаешь, - медленно проговорил Макалаурэ, - я тебе даже немного завидовал сначала. Я подумал, что ты сможешь увидеть отца и маму…

Тьелкормо покачал головой:

- Маму - не смогу. Ты забыл разве? Нам нет прощения, нас не выпустят… мы же не благородный Артафиндэ, - горькая усмешка на миг исказила его губы.

- Зачем ты так? - тихо спросил Макалаурэ. - Финдарато заслужил прощение…

- Считай, что я завидую, - опять усмехнулся Тьелкормо. - Меня часто раздражал этот родственник… уж слишком он светлый и правильный. Но, в общем, это все в прошлом.

- Ты что, до сих пор злишься, что вас погнали из Нарготронда?

- Плевал я на Нарготронд, - поморщился Тьелкормо. - Он мне собаку угробил.

- Не он…

- Ну, не он, а все равно без него не обошлось, какая разница, - Тьелкормо говорил резко и язвительно, но не понять было, шутит ли он, или серьезен полностью. Он умел так - скажет что-нибудь, и думай: то ли призвать его к ответу, наконец, за все дерзости, то ли шутка это, и не стоит принимать ее всерьез. - Да Эру с ним, с Финдарато, в конце-то концов. Что у нас, других тем для разговора не найдется?

- Не юли, братец, - ласково сказал Макалаурэ. - Перед Намо все равно не отвертишься…

- Прости, но ты не Намо, - как прежде, сверкнув глазами, глухо ответил Тьелкормо.

- Нас связала одна Клятва и одна потеря, - так же глухо проговорил Макалаурэ. - И мы вместе слышали приговор Судии, и корабли сжигали тоже вместе…

- … но в отличие от тебя, я об этом не жалею, - перебил его Тьелкормо, но тут же умолк, опустил голову. - Да, ты прав - не стоит притворяться. Жалею. Теперь - жалею. Я ведь тоже тогда подумал об оставшихся… об Ангарато. Но у Майтимо хватило воли подойти к отцу и спросить, а я…неужели побоялся? - он говорил словно сам с собой, негромко и честно.

- Ты видел отца? - шепотом спросил Макалаурэ.

- Нет, - покачал головой Тьелкормо. - Я не успел. Говорю же: Намо отпустил. Он понимал, что мне очень надо. Брат, я ведь только там понял, как много мы не успели здесь, и сколько уже не исправить. Мы с Атаринке никогда не говорили вам, как мы вас любим? - он озорно улыбнулся. - Вот я и решил хоть напоследок побыть хорошим…

Засмеялся и Макалаурэ, протянул руку, чтобы взъерошить волосы брату, но вспомнил - рука упала на полпути…

- Не бойся, - горько сказал Тьелкормо. - Не надо бояться мертвых, бойся лучше живых…

- Я не боюсь…

- Теперь уже недолго…

Они молчали, глядя друг на друга. Едва слышно трещала, оплывая, в сонном полумраке свеча.

- Турко, скажи… - Макалаурэ осушил кубок, помедлил, словно решая: спросить или нет? - Если бы сейчас можно было вернуть время, ты бы хотел, чтобы все случилось иначе?

Тьелкомо задумался на минуту.

- Наверное, нет, Кано. Зачем? Эльдар никогда не жалеют об ушедшем, правда? Мы прожили хорошую жизнь… по крайней мере, есть что вспомнить. - Хмурая складка появилась меж бровей. - Я знаю, мы не всегда были правы… если не сказать: часто бывали неправы. Но сожалеть о случившемся я не могу. Я сын своего отца, а Феанаро всегда учил нас отвечать за поступки и идти до конца. Вот мы и шли. И ответим. Мы всегда делили все на семерых, но есть, оказывается, что-то, что нужно избыть одному. - Он помолчал. - Я сейчас сам себе завидую, брат. Знаешь, почему? Оказывается, смерть - это единственный способ остановиться, не упасть до конца. - Макалаурэ хотел возразить, но Тьелкормо жестом остановил его. - Погоди… Я ведь видел, я знал: мы идем не туда, мы катимся вниз… нами детей пугали, да-да, я слышал, как одна почтенная женщина из Атани сыну говорила: вот не будешь слушаться - придут феаноринги и унесут тебя… потомки Финвэ, князья нолдор! - он зло и горько засмеялся. - Намо знал, что делал, забирая нас к себе, смерть - это последнее средство остановить, вернуть к тому, какими создавал нас Единый. Поэтому наш отец погиб так скоро - он скатился быстрее, чем мы. Я это, наверное, всегда чувствовал смутно, потому что не горевал о его гибели так, как горевали вы с Майтимо, Куруфинвэ и младшие. И Морьо это знал, но Морьо никогда не открывался никому из нас, он всегда был один, вне пар… помнишь, да? мы всегда разбивались на пары… - Тьелкормо говорил быстро и горячо, словно боясь не успеть. - Мы с Атаринке чудили, потому что знали: есть тот, кто удержит честь рода на своих плечах… вы были нам защитой, а теперь оказывается - помехой, потому что если бы не вы, старшие, мы бы поняли это раньше…

Он словно задохнулся и умолк.

- Мама вряд ли стала бы гордиться нами, - прошептал он.

- Турко… - простонал Макалаурэ. - Турко… ты понимаешь, она же знает, что вы погибли. Она ведь каждого из нас чувствует. Помнишь, она говорила, что у нее душа поделена на семь частей? Теперь три части вырвали.

- Вот потому мы и хотели вам сказать: живите как можно дольше.

- "Пока не продлится охота", - прошептал Макалаурэ. - "До конца…"

Они посмотрели друг другу в глаза и отвели взгляды.

Молчание наливалось в холодном воздухе ледяными глыбами, хохотало вместе с порывами ветра, хмурилось в причудливо изгибающемся пламени догорающей свечи.

- Брат, мне пора, - едва слышно произнес Тьелкормо. - Я должен уйти…

- Делай, что должен, - так же тихо ответил Макалаурэ.

- Прощай…

- Прощай…

Темнота вздохнула и приняла в себя бледное лицо, пламя свечи колыхнулось - и погасло.

Макалаурэ крикнул - и проснулся.

Рядом заворочался Майтимо, приподнялся на локте:

- Кто здесь?

- Спи, спи… - торопливо прошептал Макалаурэ, укрывая его одеялом. - Скоро утро. Спи…

В кованом подсвечнике плавал в луже еще теплого воска обгоревший фитилек. Тьма медленно редела, наливаясь синевой. Снаружи приближался к спящему лесу еще один день.


5.06.2004


Текст размещен с разрешения автора.



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>