Никаэль Освободительница Около одиннадцати часов утра Лутиэн и Хуан увидели башни Тол-ин-Гаурхот, а в половине двенадцатого они уже были у дверей проклятого замка. - Узнаете вы меня? - спросила она Саурона, с поклоном шедшего ей навстречу. - Не имею чести, леди, - ответил тот, ослепленный блестящим нарядом Лутиэнь. - Что вы сделали с путниками, которых осмелились задержать некоторое время назад? Саурон побледнел. - Ах, леди, не говорите мне об этом! - вскричал он самым жалобным голосом. - О, как дорого я заплатил за эту ошибку! Ах я несчастный! - Я тебя спрашиваю, что сталось с ними? - Благоволите выслушать меня, леди, будьте милосердны! И присядьте, сделайте милость. Безмолвная от гнева и беспокойства Лутиэн села, грозная, как судья. Хуан гордо встал за спинкой ее кресла. - Вот как было дело, леди… - продолжал Саурон, дрожа от страха. - Меня известили, что мимо может пробираться отряд орков, ослушавшихся приказа Владыки… Поэтому я предпринял те меры, какие счел нужными, чтобы задержать незнакомцев. Прошу прощения, леди, что я говорю такие вещи, но в них-то и кроется мое оправдание. - Еще раз спрашиваю вас: где эти путники? Что с ними? Умерли они или живы? - Терпение, леди, сейчас мы дойдем и до этого. Их предводитель отчаянно защищался. Отступая, как я уже говорил вам, - он оказался у лестницы, ведущий в подвал, и так как дверь была открыта, он вытащил ключ и затворился изнутри. Я был убежден, что оттуда ему не уйти, а потому не препятствовал ему сделать это… - Ну да, - сказала Лутиэн - ты не собирался убивать его, тебе нужно было только посадить его под замок! - Посадить под замок! Да клянусь вам, леди, это он сам посадил себя под замок! Впрочем, перед этим он наделал немало дел… К тому же я увидел, что они на самом деле никакие не орки, а значит у меня нет причин их задерживать. - Но где же они? - вскричала Лутиэн, возмущение которой все возрастало. - Что с ними сталось? - Мне не терпелось загладить свою вину перед пленником, - продолжал Саурон, - и я подошел к погребу, чтобы выпустить его оттуда. Ах, леди, это был не эльф, это был сущий демон! В ответ на предложения свободы он объявил, что это западня и что он не выйдет, не предъявив своих условий. Я смиренно ответил ему, что готов принять его условия. "Прежде всего, - сказал он, - я требую, чтобы мне вернули моих спутников в полном вооружении". Это приказание было поспешно исполнено; вы понимаете, леди, что я был расположен делать все, чего бы не пожелал ваш друг. Господин принял их, загородил дверь, а мне приказал оставаться у себя. - Но где они, наконец? - вскричала Лутиэн. - Где Финрод, Берен и остальные? - В погребе, леди. - Как, негодяй, ты еще держишь их в погребе?! - Мелькор упаси! Нет, леди. Стал бы я держать их в погребе! Если бы вы только знали, что они там делает, в этом погребе! Ах, леди, если бы вам удалось заставить их выйти оттуда, я был бы вам благодарен до конца жизни! - Так они там? Я найду их там? - Разумеется, леди. Они заупрямились и не желают выходить. Я ежедневно просовываю им через отдушину хлеб на вилах, но - увы! - не хлеб составляет главную их пищу. Однажды я с двумя орками сделал попытку спуститься вниз, но они пришли в страшную ярость. Я услышал лязг вынимаемых из ножен мечей… - Так что, с тех самых пор… - начала Лутиэн, не в силах удержаться от смеха при виде жалобной физиономии Саурона. - Так что с тех самых пор, продолжал последний, - нам, леди, приходится очень плохо, потому что все съестные припасы хранятся в погребе. Вино в бутылках и вино в бочках, пиво, растительное масло и пряности, свиное сало и колбасы - все находится там. Так как спускаться вниз нам запрещено, то приходится отказывать в пище и питье всем… Лутиэн встала и, предшествуемая Сауроном, в отчаянии ломавшим руки, приблизилась к двери в погреб. - Великие Валар! - гулко прозвучал снизу голос Финрода. - Мне кажется, я слышу голос Лютиэн… - Ты не ошибся - ответила Лютиэн, тоже стараясь говорить громче, - это я собственной персоной. - А теперь, - обратилась она к Саурону, - поднимись к себе, и я улажу и ваши дела и свои… Саурон поклонился и ушел. - Теперь я одна, милые друзья - сказала Лутиэнь. - Отворите мне дверь, прошу вас! - Сию минуту, - ответил за всех Финрод. Послышался шум падающих вязанок хвороста и скрип бревен: то были контрэскарпы и бастионы эльфов, уничтожаемые самими осажденными. Через секунду дверь подалась, и в отверстии показалось бледное лицо Финрода; беглым взглядом он осмотрел местность. Лутиэн бросилась к родичу, с нежностью обняла его; затем повела всех из этого сурового убежища и тут только заметила, что Финрод шатается. - Ты ранен? - спросила она. - Я? Ничуть не бывало. Я мертвецки пьян, вот и все. И никогда еще эльф не трудился так усердно, чтобы этого достигнуть…Должно быть, на мою долю досталось не меньше чем полтораста бутылок. - Помилосердствуйте! - вскричал Саурон. Если остальные выпили хотя бы половину того, что выпил их господин, я разорен. - Они не позволили себе пить то же вино, что и я. Они пили только из бочек. Кстати, Берен, кажется, забыл вставить пробку. Слышите, что-то течет? В эту минуту за спиной Финрода появился Берен с мечом на плече. Спереди и сзади он был облит какой-то жирной жидкостью, в которой Саурон признал свое лучшее оливковое масло. Процессия прошла через большую залу и водворилась в лучшей комнате замка. Между тем Саурон кинулся с лампой в погреб, вход в который был ему так долго воспрещен; там его ждало страшное зрелище. Там и сям виднелись плавающие в лужах масла и вина кости съеденных окороков, а весь левый угол погреба был завален грудой битых бутылок; бочки, краны которых остались открытыми, истекали последними каплями "крови". Смерть и запустение царили здесь, как на поле брани. Не помня себя от отчаяния, Саурон ворвался в комнату, где сидели друзья. - Вина! - сказал Финрод, увидев его. Он приподнялся было с места, но тут же снова упал на стул; силы его были исчерпаны. - Вина! - вскричал пораженный Саурон. - Вина! Да я и так разорен, погиб, уничтожен! - Вот что, любезный, пригрозила ему Лутиэн, - если ты не прекратишь терзать наш слух, мы всей компанией снова запремся в погребе и посмотрим, действительно ли ущерб так велик… - А теперь, - продолжал Финрод, - пока мы ждем вина, расскажи-ка мне, Лутиэн, обо всем… - После. - После! А почему не сейчас? Ты думаешь, что я пьян? Запомните хорошенько, друзья мои: у меня никогда не бывает такой ясной головы, как за бутылкой вина… Угасший взгляд Финрода внезапно загорелся, но то была лишь минутная вспышка, и его глаза снова сделались такими же тусклыми и туманными, как прежде. - Любовь - это лотерея, в которой выигравшему достается смерть! Поверьте мне, любезная Лутиэн, вам очень не повезло, что вы выиграли… PS Дальше, конечно же, должна следовать страшная история про прелестную белокурую женщину с цветком ириса, выжженным на плече… Текст размещен с разрешения автора. return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>