Luar Soll Несостоявшийся прецедент Данный текст написан после - и по причине - лекции о восстании декабристов, смерти Александра I и восшествии на престол Николая I. "Проект "Уставной грамоты" был положен в дальний ящик стола и забыт" "Александр I с тоской думал о том, что [Николай] (поскольку Константин отказался от престола) со временем, наверное, займет его трон" учебник истории (Буганов, Зырянов) 10 кл. На Тол-Сирионе ярко переливалась всеми теплыми красками осень. В Нарготронде, наверно, держалась еще летняя погода, но в Минас-Тирите вовсю разгуливали сквозняки и пора было разжигать камины. Зелень давно сменилась золотом. Осень - время Третьего Дома, - шутили в Нарготронде. Шутка прижилась и даже приелась. По небу бежали стаи серых туч, уже почти полностью закрывших стойко державшиеся лоскутья ярко-голубого неба. Ородрет закончил рисунок и оставил на книжной полке. Придвинулся ближе к огню, забрался с ногами в кресло. Осень всегда навевала на него какую-то беспричинную тоску. Осенью появлялись предчувствия чего-то неясного, но неизменно пугающего. Пламя помогало успокоиться. На этот раз нет. Надо было предпринимать более серьезные меры. Хотя вставать, вылезать из уютного кресла и покидать не менее уютную комнату, окна которой по случаю мрачной погоды были спрятаны за тяжелыми шторами цветов огня, ему совершенно не хотелось. "В следующем году осень проведу у Финрода", - привычно подумал Ородрет, бродя по библиотеке в поисках нужной книги. По дороге он снял с вешалки теплый плащ и теперь грелся, уткнувшись носом в пушистый мех, нашитый по краям. Книга нашлась, но совсем не там, где он предполагал. Он вернулся к себе и принялся читать. Его с детства считали фантазером и книгочеем. Да он таким и был. Не обижался. Да и как можно было обижаться на тех, с кем обычно соглашался старший брат. В Валиноре Ородрет читал все, попадавшееся под руку. Возможно, во многом после этого он разбирался лучше, чем нолдор, посвятившие этому свою жизнь, но предпочитал молчать об этом. Не боялся. В Валиноре не ведали слова "страх". Просто знал, что это странно. Знал, что не поймут. И это доставит лишнюю ссору Финарато. Пусть эта ссора окончится миром через несколько минут, но... Теперь мысли о брате усиливали страх, заставляли волноваться. Брат - король. Правитель огромного государства. А быть правителем сложно. Это Ородрет знал как по собственному опыту, так и по опыту тех, о ком он читал теперь. Тех, кто жил в мире, где все смертны. Где никто никогда не видел бога, и бог одинок. По крайней мере, так считает большинство. Где изобрели огненное оружие, чтобы смерть приходила еще быстрее. Тот, похожий на Феанаро, ему не нравился. Не столько потому, что не нравился Феанаро, сколько что-то отталкивало его от того, кто назвал себя странным титулом "император". Быть может... Ородрет не мог определить, что именно. Одна из коронованных женщин напоминала ему сестру. Чем - опять же, он не понимал. Но сходство было. Но это было не самым страшным. Страшным было другое сходство. Страшным было узнавание себя в ком-то. Ородрет бросил книгу куда-то в темноту. Темнота никак не отреагировала. Не попросила подобрать, не сказала, что книгами кидаться нельзя. Он и сам знал, что нельзя, но книга неизменно удачно ложилась на стол закрытой вне зависимости от метода и направления броска. Зачем он проверял это, он не знал. Глаза слипались. Но идти в спальню Ородрет пока не собирался. По дороге можно наткнуться на кого-то из шатающихся по башне без дела советников. Советники опять попытаются говорить о государственных делах - и не важно, что всего-то государства - маленький островок, да и хозяин крепости не правитель, а лишь наместник. Советники попутно обронят что-то о пользе прогулок и вреде постоянного сидения в библиотеке за непонятными делами - не какими-то документами, а придуманными от начала до конца книгами, простенькими рисунками, такими же стихами. Советники скажут, что не стоит вставать до рассвета. Лучше лечь после заката. Время бодрствования правителя довольно сильно расходилось с временем бодрствования всех остальных обитателей крепости. Но что делать, если по утрам приходят незапоминаемые сны, попытки вспомнить которые окончательно приводят к пробуждению. С вечера - нет. Эйлинир - дите кого-то из начальников стражи - просочился сквозь приоткрытую дверь. Ородрет попытался отмахнуться от гостя, но потом понял, что это не советник, и попросил говорить. - Ваша сестра прибыла к вам в гости, - доложил паренек. - А почему мне сообщаешь об этом ты? - строго поинтересовался Ородрет. - Не кто-то из взрослых? - Отец ногу ушиб. А до вас долго добираться. Это было верное замечание. Ородрет обитал почти на самом верху дозорной башни. Выше были только покои тех, чьей обязанностью был ежедневный обзор окрестностей. Его не часто беспокоили жители нижних этажей еще и по причине слишком длинного пути. - Скажи, что я скоро приду. Мальчик убежал. Ородрет очень надеялся, что гонцу по пути вниз не попадется Финдуилас. Дочь держалась наравне с большей частью мальчишеского населения Тол-Сириона. Остальных она побеждала и в фехтовании, и в скачках, и в учебе, и в проделках. Если же она попадется, то Эйлинир почти наверняка забудет о леди, приехавшей погостить, о том, что когда-то кто-то куда-то его отправлял... и отправится, например, гулять по окрестностям. Через какой-нибудь тайный выход. Финдуилас как-то заявила отцу, что знает ВСЕ способы выйти из крепости и переправиться на один из берегов Сириона. И действительно показала все известные ему и один, о котором Ородрет не подозревал. Он тогда пожаловался на дочь старшему брату. Брат долго вспоминал те ходы, что знал. Под конец вспомнил. Но с огромным трудом. А потом предложил не забывать об Итарильдэ, племяннице. Рассказал о некоторых ее детских проделках... Ородрет не помнил этих событий - и вполне понятно почему. У Турондо он бывал редко. Всеми силами упирался, когда Инголдо предлагал пойти. Скучал в Тирионе, среди хрупких правильных стен, витражей, почти прозрачных кристальных деталей отделки и интерьера, превращающих свет в радугу. Брат говорил, что мягкое свечение жемчуга и янтаря ему тоже нравится больше, чем слепящая красота бриллиантов, но у него в Тирионе были друзья. Размышляя об этом, Ородрет и не заметил, как переоделся в более-менее подобающие случаю вещи. В принципе, те же самые, но других цветов и материалов - шелк вместо льна, мех - шерстяной ткани. Сестра прибыла почти одна, без свиты, лишь с одним провожатым - женщинам, особенно младшим сестрам королей, не следовало странствовать в одиночку. Ее муж, как оказалось, уехал куда-то к югу, охотиться. Она не последовала за ним. В Менегроте она жила уже больше года безвыездно, и потому Финрод, случайно завернувший в Менегрот по дороге куда-то к востоку, в Оссирианд, предложил ей погостить у других братьев. Она побывала в Дортонионе, но сочла этот край слишком продуваемым и, наверно, заснеженным зимой. Хотя красивым. Высокие сосны - до серого неба, быстрые потоки горных ручьев... и зимняя темнота. Облака расходятся, - и пронзительно яркие звезды. Воздух прозрачен, как нигде больше. Артанис крепко сжала старшего брата в объятиях. Самая юная в семье, она, как и его дочь, с детства вращалась в мальчишечьих кругах, в одной компании с Финарато или с Айканаро. Дралась на деревянных и не только клинках, со скоростью дикой кошки взлетала на верхушки мачт, выходя на небольшом корабле в море. Плавала, как дельфин, когда ей случалось свалиться в воду. Облазала все прибрежные скалы, до которых смогла добраться - а добраться она смогла до многих. Потом сняла меч, что временами носила за спиной в простых ножнах без всяких украшений. Она была прекрасна в любой из своих ипостасей. Гордая, холодная королева... Веселая златокудрая дева-воительница. Ородрет отошел от нее подальше, чтобы избавиться от ее попыток расцеловать его. Сестра слишком долго не видела его. Несколько лет. Но младших братьев он не видел гораздо дольше. К нему они почти не заезжали, он путешествовать не любил, и в Нарготронде они почему-то не пересекались. * * * На этот раз его предчувствия оправдались. Одной из безлунных ночей, зимой. Он и его сестра проснулись в один и тот же миг. Но об этом он узнал позже, когда утром встретил ее в обеденном зале, бледную, с тенями под глазами, с чуть дрожащими пальцами и ресницами... Он знал, что сам выглядит еще хуже. Он был слабее. Он это прекрасно знал. Она не пошла на север, поскольку была женщиной. А ее брат... Нолдо, пусть на четверть. Он не смог ничем помочь братьям. Он никуда не поедет - он боится. Казалось, все тело покрыто тлеющими углями. Не осталось ни одного живого места. Должна бы наступить смерть, но почему-то не наступает. Противно. Лапы орков хватают за руки и ноги, срывая начавшие было засыхать корочки на тех местах, что лишь обожжены, что не превратились в сажу. Дар Третьего Дома - чувствовать боль друг друга. Дар... Или проклятие? Утром - немой вопрос: кто? знаешь? И такой же немой ответ во взгляде. Нет. Остается ждать вестей. Слезы, которые невозможно сдержать. Стыдно проливать их вот так, на виду у всех, не умея даже объяснить, что случилось. Вся крепость в молчании. Никто не знает, но что-то чувствуют все. Ночью было зарево на северо-востоке. Огонь. Правитель приказал унести все свечи, перебрался в летние комнаты. Он больше не может видеть этих цветов. Что-то прояснялось. Слухи, оговорки. В какой-то из дней снова сжалось сердце. Произошло что-то еще. Слишком неопределенное - боль в груди, и не от раны. Слишком часто бьется кровь в висках и запястьях. Человек бы уже умер. Страх. Многие ночи Ородрет не спал ни минуты. Ходил по башне, пытался отвлечься чем-то от тяжелых мыслей, но не выходило. Первые разы запирался с сестрой и молчал с ней по нескольку часов, пока ему не напоминали, что надо есть или что у него вообще-то имеются не только права, но и обязанности. Потом перестал. Не говорил ни с кем, иногда замирал на несколько мгновений, не обращая внимания на снег, ветер, дождь... больше всего его пугало то, что он мог остаться один. Сестра не в счет. Засыпал на ходу, в кресле, за столом - но всегда днем. Забросил книги - все напоминало ему о братьях. Но несколькими быстрыми движениями как-то раз набросал портрет Финарато. Оставил рисунок на столе, ушел. Потом вернулся, хотел выбросить. Взглянул в глаза изображению, прошептал что-то непонятное даже ему самому. Положил на полку в зимней, алой спальне, куда в последнее время не заходил. Так он останется в целости и сохранности. Если брат вернется, заберет. Сестре было несколько легче, но и она пропадала на верхней, открытой площадке башни, ожидая вестей или весны. Но холод не уходил ни из природы, ни из сердец. Воины роптали, собирались в поход, навстречу или на помощь. Правитель избегал встреч с ними. Что ж, на то Артанис и зовется Нэрвен. Финдуилас решила помочь. Организовала мальчишек из своей команды... за зиму они резко повзрослели, посерьезнели. Может, потому что видели, что творится что-то ужасное. Тайно от Ородрета срочно снаряжался небольшой отряд. Большой было негде взять - гарнизон крепости был невелик. Неизвестно зачем - там, где гибнут сотни, что могут сделать несколько десятков? Наверно, для собственного спокойствия. Но одного они не знали. Ородрет уже смог выяснить, кто жив, а кто нет и в чем может быть помощь. Его осанвэ смогло наконец преодолеть лиги, отделявшие его от кого-то из братьев. От Финарато. Год повернул к весне, и победа все же оказалась ближе к нолдор. Правитель - как лучший в смысле мысленной связи - хоть в чем-то он был сильнее других - занимался согласованием военных действий, сообщал тем, кто мог услышать, донесения разведки и приказы. Это было тяжело, и он в одиночку выехал, направляясь на северо-восток. Чуть поближе к месту действий, но все равно в безопасности. Совсем недалеко от него, и точно также скрываясь, передвигалась компания Нэрвен и Финдуилас. Но до их цели расстояние было больше. Как они могли друг друга не заметить? Неизвестно. Скорее всего, Нэрвен не ожидала от брата такого внезапного отъезда, а брат от сестры - наоборот, ожидал. И предполагал, что все равно ничего сделать не сможет. Он знал о встрече, и все равно она стала сюрпризом для него. Первая радость от того, что Финарато цел и невредим, быстро сменилась горем. Слезами. Оба младших были мертвы. Вот почему так... только через несколько часов тяжелого, натянутого разговора Ородрет обратил внимание на маленькую деталь. Знака дома Арафинвэ на руке Финрода больше не было. Кольца, изображавшего двух змей, свившихся в попытке удержать корону. Кольца, говорившего, как ни странно, о мире. Потому что - не трудно было догадаться - за корону боролись Первый и Второй Дома. А досталась она Третьему. Лорду Арафинвэ. Младшему из сыновей Короля. - Я... Дал это кольцо человеку из народа Беора. Чтобы суметь исполнить обещание, - Финарато ответил на невысказанный вопрос. Ородрет не скрывал от брата мыслей - не видел ничего страшного в них. - Какое? - то ли любопытство в вопросе, то ли легкое беспокойство... - Что окажу помощь любому, предъявившему это кольцо. Любому - потому что это может быть сын или внук Барахира. Или лучший друг, которому он отдаст кольцо. - Посильную помощь? - а теперь капля смеха - Ородрет вспомнил прочитанное когда-то в одной из придуманных книг. Посильная помощь - ее отсутствие. Всегда можно сказать, что возможности нет. Скорее всего, так Финарато не мог пообещать. - Нет. Любую. Я знаю, что это неверно. Что могут попросить невозможное. Но... Это лишь слова. Не теряй эстель... - На что? - испуганно поинтересовался Ородрет. - Нет, я не собираюсь преступать свою клятву. Но, быть может, им не понадобится моя помощь. Или она будет проста. Финарато замолчал. Он сам не верил своим словам. Хотел только успокоить младшего брата. Оба знали, к чему приведет эта клятва. Оба умели Видеть. * * * Шло время. Мелкие вылазки орков на территории нолдор стали привычными. О брате отца Ородрет успел забыть. О своих младших братьях пока не забывал, но и вспоминал не каждую минуту. Крепость держалась с трудом. Силы вод истощались. В какой-то момент захотелось бежать. Куда угодно, но вдаль от Тол-Сириона. Как можно дальше, хоть на другой конец света. А лучше - за внешние моря. Они держались долго. Но темный ужас сковывал волю. И они решили покинуть дом. В какой-то миг Ородрет подумал, что Финарато вряд ли сбежал бы так легко. Но предпочел жизнь смерти. Первые уходили с гордо поднятыми головами, через тайные выходы, следом за Финдуилас и двумя ее приятелями. Остальные ребята были на стенах. Им легче всего удавалось сопротивляться волнам страха. Они знали, что ничего не смогут сделать врагам, но хотя бы притворялись, что заклинание не действует на них. Что никто не покидает Минас-Тирит. Но с каждым, прошедшим сквозь подводный - или подземный, разбираться было некогда - ход, остававшимся становилось тяжелее. Последние бежали как получится, некоторые бросались со стен в бурные струи Сириона и их уносило куда-то на юг. Ушли многие. Но не все. Но Темный Майа - а атакой руководил он - не понес никаких потерь. Захватил крепость без боя. Сделал своим оплотом - Крепостью волков, Тол-ин-Гаурхот. Он был оборотнем, и большая часть его войска - тоже. Несколько дней остатки гарнизона Минас-Тирита бродили по берегу Сириона, пытаясь понять, как же они так легко отдали остров. Остров - и один из проходов на юг. Вторая дорога для Темных была много восточнее, в землях феанорингов. Но, собравшись с мыслями и освободившись от тумана, затмевавшего мысли после побега, Ородрет оборвал сомнения. Крепость не вернуть. Значит, надо подумать о себе. Уйти к Нарготронду. Сказать о том, что случилось. Все равно сорок хороших воинов - даже если все сорок действительно хорошие воины, а не женщины или мальчишки-подростки - не справятся с толпой оборотней, особенно, если оборотни находятся на гораздо более выгодной позиции и с лучшим руководителем. Если нет провизии, да и вода в Сирионе теперь не такова, чтобы ее пить спокойно, без всяких мер предосторожности. Истоки реки теперь в землях Темных. И вряд ли Ульмо станет заботиться о маленьком отряде нолдор, если позволил Гортхауру занять эту крепость... Ородрет не удивился, когда старший брат согласился поселить младшего в Нарготронде. Временно. Впрочем, временно это было только на словах, сказанных для так же временно проживавших здесь Келегорма и Куруфина. Жизнь в Нарготронде была безмятежна. На Ородрета никто не обращал внимания... Конечно, рядом с Финродом... * * * Нет. Обратили. Спустя несколько лет, конечно. Заметив этот взгляд, он решил промолчать. Не говорил никому. Появилась маленькая тайна. Финарато напевал себе под нос очень простенький мотивчик, работая крохотным резцом над каким-то осколком камня. Мотивчик был известен Ородрету - один из тех, что рождались после прочтения рукописей Румила и продолжателей о мире, где все смертны. Где плоть важнее духа. Простенький - ведь жизнь коротка... он действительно напоминал этой несложностью песни эдайн. Первой из песен, певшихся на этот мотив, была "Звезда", на одном из языков, что, быть может, когда-то был сочинен Румилом, а может, и вправду существовал. Текст приписывался кому-то из телери, Финарато называл это короткое стихотворение гимном к Пресветлой Варде Элентари, но всегда с усмешкой. Половина Тириона и треть Альквалондэ знали или подозревали и об истинном смысле романса - название этому типу песен дал Румил - и о настоящем авторе. Половина Тириона и треть Альквалондэ догадывались, что это за звезда, с которой не надо света. Но дорога привела Финарато в Эндорэ. И первоначальный вариант песни изменился. Мелодия стала чуть разнообразнее, увеличилась длина, и пелось все уже на родном, понятном языке, вполне понятно, о ком и почему. Впрочем, понятно было немногим - Финрод перестал петь в полный голос. Только тихо, за работой или каким-то еще делом. Регулярно придумывая новые строки взамен забытых. Забывать в человеческом смысле слова он не умел, но мог потерять где-то в глубинах своих мыслей и вытащить на поверхность лишь спустя несколько дней. На вопрос Ородрета о том, почему так получилось, почему Финрод не хочет поделиться этой простой песней, брат рассмеялся. Потом ответил, что песня плохо сочетается с королевским достоинством. На удивленный взгляд сообщил, что это цитата. Сменил песню на что-то несколько другое. Смысл не изменился. Язык далекого мира зазвучал снова, но мелодия несколько усложнилась. В мастерскую ворвался Эдрахил. Бегом. И сообщил, что Кольцо короля вернулось. Ородрет снова почуял взгляд. Решил еще разок поговорить с его обладательницей - человеческой девушкой, упорно строившей из себя нолдэ. Причем нолдэ Первого Дома - она носила их цвета. То, что она из эдайн, можно было понять лишь по волосам и глазам - таких не было у элдар. Либо золото, либо чернота, редко рыжина локонов, всегда стальные или серебряные глаза... Ородрет догадывался о причине этих взглядов, более того, эта юная аданет его заинтересовала. И предчувствия впервые оставили его, как и способность логически рассуждать. О том, что она смертна, он легко забыл. Но на мысли не оставалось времени. В самом большом зале Нарготронда царила тишина. И в центре плотного кольца из нолдор, синдар и немногих телери стоял адан. С кольцом, которое Ородрет не мог не узнать. * * * Корона брата со звоном ударилась об пол. Мантия с легким шорохом слетела с плеч. Финарато собирался уходить. Покидал свой город. Свое детище. Очень малое число воинов уходило с ним. Большая часть согласилась с двумя феанорингами. Финдуилас подняла серебряный обруч своего дяди. Протянула отцу. Ородрет взял не глядя. Пока брат говорил, все время вертел в руках, булто не зная что делать. Потом кто-то из женщин - верных Финроду, но не ушедших из-за маленьких детей - сказал, что он теперь король. С границ примчались мальчишки с Тол-Сириона - уже не мальчишки, но юные воины. Законный король уходил. Ородрету не хотелось править - он знал, чем его правление закончится для Нарготронда. Тем же, чем для Минас-Тирита. Венец был неудобен. И у правителя появилась идея. Жениться. По любви. На той самой человеческой женщине. Он действительно любил ее. Он мог сделать так, чтобы она прожила дольше других эдайн - но не вечность, конечно. она была согласна. Более того, счастлива. Единственная, кто видел в нем не тень старшего брата. Единственная - кроме дочери - среди сотен других, для кого он был лишь родичем Финарато... возможно, родичем любимого. Как-то раз он, очень тихо, вошел в одну из комнат, принадлежавших Финроду. Он редко бывал там, и теперь несколько рассердился, увидев Келегорма и Куруфина, рассевшихся в удобных креслах. Огляделся. Порядок был не нарушен. Стол равномерно завален бумагами разного назначения - черновиками и потерянными чистовиками указов, набросками какого-то трактата, непонятными чертежами и эскизами неизвестно чего - то ли картин, то ли скульптур... Ородрет обнаружил у себя на голове корону. Вспомнил, зачем явился. Положил серебряный обруч на одну из стопок пергамента. - Я не буду королем, - тихо сказал он феанорингам, ожидавшим чего угодно, но не такого внезапного подарка. - Я не буду королем, потому что собираюсь жениться. - И чем тебе мешает корона? - хмыкнул Келегорм. - Целоваться неудобно? Или... - Жениться на аданет, - договорил правитель, не обращая внимания на Быстро Вскакивающего, Ломающего Мебель и так далее. - Как известно, королям можно жениться только на представителях своего сословия. В нашем случае народа. Келегорм не читал модную литературу - охотник вообще не любил читать - и потому шутки не понял. На самом деле связи никакой не было. - Потому я буду править лишь до возвращения короля Фелагунда, - гномское прозвище брата с большим трудом слетело с губ. - или пока не узнаю, что... - договорить он не смог. Не стоило показывать феанорингам слабость. Пусть лучше вместо слабости будет тишина. Обойдя замерших от удивления Келегорма и Куруфина, Ородрет приступил к поискам пера и чернил. Нашел. Попутно убрал уж очень мешавшиеся листы с записями в стол. Финарато редко решал убрать со стола лишнее. Если решал, то вся уборка сводилась к тому, что они вдвоем сортировали бумаги и свитки по размеру и искали в комнатах свободное место, где это не пострадало бы от сырости или жары, но при этом никто не пострадал бы от того, что постоянно спотыкался бы или ронял эти вещи на себя. Ородрет вывел указ о собственном отречении от престола. Подумал. Сочинил еще указ о собственной свадьбе. Поставил печать Финрода. Указ об отречении положил под корону. О свадьбе - забрал с собой, чтобы показать невесте - а она считала себя его невестой уже несколько месяцев. Свадьба прошла очень тихо - гостей собралось мало. Зато потом они стали прибывать и прибывать. Примчался Тингол. Один, без жены и дочери, разъяренный неожиданной наглостью внучатого племянника. Ородрет сумел сообщить, что это дело Тингола не касается. Тингол предположил было, что это действие как-то связано с Береном и Лучиэнью. Ородрет немного удивился. Такое ему в голову не пришло. Более того, он, оказывается, упустил причину отъезда Финрода. Финрод и Берен в это время находились вместе со своим отрядом где-то совсем рядом с Тол-ин-Гаурхот. В какую-то из ночей Финрода разбудил странный шум. Сон был не менее странный, но вспомнить его он не мог. При ближайшем рассмотрением шум оказался хохотом Берена. - Что такое? - Финрод немного испугался за душевное состояние человека. Уже много дней не было никакого повода для веселья. Берен смеяться не перестал. Вскочил Эдрахил, тут же обнажил меч. - Тебя что, щекочет кто-то? - поинтересовался он, касаясь острием пятки Берена. Тот наконец смог встать и заговорить. - Мой Государь, - обратился он к Финроду. Тот ладонью закрыл Берену рот. - Я давно уже не государь. - Угу, - кивнул Берен. - но мне приснился Тингол. Очень злой. И злой потому, что твой братец... - Берен еще несколько минут посмеялся. - решил жениться на аданет... Финрод звонко хлопнул себя ладонью по лбу. Точно. Ему снилось что-то схожее. Еще мысль была о том, что надо было бы перед уходом хоть немного разобраться в свалке на столе. А то если править будет Ородрет, то свалка там так и останется, брат не посмеет разобрать ее и выкинуть ненужное, а если феаноринги - то могут выкинуть что-то, что могло бы пригодиться. Ородрет надеется на его возвращение. Финрод строго взглянул на Эдрахила. Тот помотал головой. Ему не снилось ничего подобного. Но в реальность королевского видения он верил. - Значит так, - сказал экс-король Нарготронда. - мы сейчас повернем назад. - несколькими штрихами он изобразил на земле карту. - если сон - истинный, то вот здесь, - он ткнул пальцем куда-то в реку Тейглин, - мы встретимся с известиями. Кроме того, оттуда я смогу связаться с братом при помощи осанвэ. Боюсь, что ему такая идея в голову придет не скоро. Если сон верный, то я попытаюсь поговорить с Тинголом. Создан прецедент... Берен с некоторым удивлением взглянул на Финрода. Умного слова "прецедент" он не знал. Финрод почерпнул его из книг, читаемых Ородретом. - Мы знаем, - продолжил Финрод, - что Тингол тебя просто послал... * * * Тингол его просто послал... Ородрет взглянул на слушательницу, которой уже битый час объяснял, почему отрекся от престола. В последние минут десять своевольная мысль перескочила на Берена. - Ты не знаешь нашего переносного языка, я в этом почти уверен. Но тебе стоит запомнить, что слова "Иди ты к Намо", "Иди ты к Морготу" и "Принеси мне Сильмарилл" - это три варианта самых распространенных способов сообщить, что этого... хм... что этого квэндо ты видеть и терпеть совершенно не намерен. - И что? - девушка - то есть уже женщина, Ородрет знал, что через девять месяцев в мире появится в Эа первый из полуэльфов. Первый, но не последний. - Берена просто послали. И Финарато это знает. Теперь Тингол уже не имеет права на то, что он сказал. Теперь он должен объяснить причины... я хочу догнать их. - Артаресто! - за недолгое время девушка привыкла к домашним, валинорским именам. - Теперь Берен имеет право выкрасть Лучиэнь из родительского дома, если Тингол все еще не согласен. И спрятать ее у... ну, у нас или у Тургона - это все равно. - Так ты... - яростный взгляд в его сторону. - Мы. Пока еще ты можешь ехать в седле. Она покраснела. В мужа вселилась чужая феа. Обычно он разговаривал иначе. А значит, Финарато был тем более нужен. Чтобы сказать, что все это значит. По ее мнению, даже теперь Ородрет слишком много читал. * * * Они встретились именно в том месте, куда до этого Финрод ткнул на карте. Спустя три недели. Поначалу Финрод рассердился на брата. Оставил престол неизвестно кому - ведь указа о престолонаследии нет. Никакого. И завещания нет. Никто из элдар не ожидает своей смерти. Теперь ждать дворцовых переворотов. И вполне понятно, кому может достаться Нарготронд. Но Берен был счастлив. У Берена был шанс получить свою любовь. Единственный путь, где никто ничего не терял... ну, разве что Ородрет корону. Но это вряд ли кого-то сильно расстраивало. Еще - Тингол - возможность получит Сильмарилл. Тинголу ничего не оставалось, кроме как согласиться. * * * Прошел год. Сына Ородрет назвал Айканаро - в честь брата. В знак союза между элдар и эдайн. Айканаро рос быстрее других детей в Нарготронде, это было заметно уже в первые месяцы. У Лучиэни должна была родиться дочь. Четверо любящих ничего не подозревали. Только вот Финарато все больше хмурился, глядя на них. Может, потому что они имели то, чего никогда не будет у него. Может, знал будущее. Дочь старших народов переносила беременность тяжело. И у Финарато родилось целых два подозрения. Во-первых - что она не выдержит. Что она уйдет раньше мужа-человека. Во-вторых, он понял, откуда такие великие силы были в Феанаро. Мириэль была дочерью Ариэн. Оттуда и огонь в душе, оттуда и страдания при рождении сына. В девочке должны были проснуться силы майар - гораздо большие, чем у матери, сравнимые с настоящими, чистокровными майар. Предвидение сбывалось. Но одно оказалось неожиданностью. Девочке исполнился год, когда Лучиэнь подозвала к себе Ородрета, его жену и Берена. Она уже знала, что Берен уйдет вслед за ней. И хотела отдать свою жизнь второму человеку, связавшему свою жизнь с Перворожденными. Кроме того, девочка отдавала ей свою смерть - смерть с уходом за пределы мира. Финарато вздохнул. Наверно, зря они пошли этой дорогой. Тоска наваливалась на него все сильнее. Все больше времени он проводил на морском берегу, оставляя младшего брата на несколько месяцев одного в Нарготронде, чтобы тот присматривал за феанорингами. Впрочем, он подозревал, что присмотром занимается его супруга, а Ородрет занимается ребенком. Но это были мелкие детали. Однажды он не вернулся. Говорили, что король решил сам попытаться уйти в Валинор. * * * - Артаресто, кыш спать! Что ты опять читаешь? Светловолосый юный эльда поднялся. Второй, невидимый в полумраке, бросил перо. - Да ладно, мама. Он сейчас уже выспался. - Финарато Инголдо! - Я всю жизнь Финарато Инголдо! Мне Румил два локтя сочинения задал. - Днем надо было делать! - Днем я ловил младших, мама. Уложи лучше их. - А где они? В комнату, оглушительно хлопнув дверью, ворвались два подростка и девочка. Мать и двое старших сыновей ловко схватили детей в попытке удержать их на месте. - Как видишь, здесь, - Артаресто подавил зевок. - мне сейчас та-акое приснилось... - на двоих младших братьев он смотрел с каким-то сомнением, будто сомневался в их подлинности. – Та-акое, - передразнила женщина. - меньше придуманных книг читать надо. Я хотел пошутить. Но вышло не слишком смешно. В тексте использованы дословные и не очень цитаты. Откуда - определяйте сами. Мне неохота вспоминать. Текст размещен с разрешения автора. return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>