Яна (Миримэ) Задать вопрос Мы заигрались в то, что называем жизнью, Заигрались в то, что не умеем делать, Заигрались в то, что здесь никогда не бывало светло... "Вниз, вниз, а, блин, не упасть бы... Какие скользкие ступени... Осторожно, повор-рот..." - быстрый, воровской взгляд в ту сторону. "Стоит... Как быстро глаза отводит... Боится, что ли, что я поговорить подойду, опозорю ее? А ведь столько друг друга знали... А этих я не знаю. Пионерия, наверное. Смотрят на меня? Или у меня паранойя? Небось, только отвернусь, они тут же хихикать начнут. В жизни не поверю, что Илька им не протрепалась про меня. Небось, еще и выбрала самый смак - как я решила, что я Элха... Или как руну на руке резала. Нет, об этом вряд ли она трепать будет - вон, у самой шрам, летом под браслетами прячет... Или про то, как я на Прямой Путь хотела выйти, всю ночь, блин, у костра - пели, пели, пели, орали даже, то ли от напряжения, то ли от истерики... Или от истерии? Неважно. До сих пор щеки горят, как вспомню. Ду-ура... Хотя и Илька хороша. Иэрнэ... Лучше бы сразу бы Лутиэнью назвалась. А тот ее придурок - Береном. Хотя вроде осознали потом, и стыдно было обеим сразу и одновременно. Тогда все происходило - с нами обеими одновременно. И одновременно вспомнили, и одновременно увидели. И даже стихи писали похожие. А, ладно, no matter. Все фигня, кроме совы. И сова тоже фигня. Только мы в нее верим... Где бы такую сову найти? Ай, ну этого всего. Ильке хорошо. Наверное. Разгильдяйка счастливая. Небось, не учится до сих пор, и ничего вообще не делает, хотя кто ее знает, такую..." "...кто ее знает, такую... Каждый четверг я стою здесь, встречаю старых знакомых, новых знакомых и просто знакомых, и иногда - где-то раз в месяц - вижу ее. Обычная девушка, ничем не отличающаяся от других таких же - студенток, секретарш, юных менеджеров-по-продажам в магазинах средней руки - словом, от цивилок. Одежда в стиле "строгий и деловой, но с поправкой на молодежность", на хорошенькой мордашке - неброская косметика, темные волосы уложены в аккуратную прическу. Спешит, цокая каблучками, едва на оскальзываясь на мокрых, слякотных ступенях, придерживая элегантную черную сумочку. Кто бы узнал в этой совершенно нормальной, средне-стандартной, среднестатистической, высококультурной девушке взбалмошное, чуточку сумасшедшее существо по имени Амариэ? Она всегда бросает на меня косой взгляд - и я никогда не могу прочитать выражение ее лица, не могу понять, что сквозит в ее глазах. Презрение? Стыд - оттого, что когда-то была такой же? Жалость? Боль потери? Не знаю... Может быть, ей уже все равно..." Мы перепутали все, что могли перепутать, Провалили все, что начинали раньше, Мы хотели вернуться, но, как всегда, забыли, где дверь... "...ей уже все равно... Мало ли что раньше было - когда еще были вместе. Клятвы дурацкие - перед свечой, ночью, и вино подогревали в бокале, дуры... А как боялись, что бокал треснет, и мне потом влетит от матери - хрусталь все же, не что-то там... А теперь - вот так вот - свистеть мимо, бояться лишний раз оглянуться, бояться увидеть откровенную издевку на знакомом лице. Да и на чужих лицах тоже. Как же это? Как же так? Ведь было же, столько всего было... Но странно - столько чужих лиц. И ни одного знакомого. Даже Качиль исчез... Мы все удивлялись, зачем ему такое имя - а он только посмеивался, типа, хорек и есть, мелкий и вредный... Хотя на самом деле спокойный, как танк... При чем тут хорек... И нет Качиля. А Илька есть. У этой самой колонны она ко мне подбежала как-то - вот с такенными глазами! - и поведала трагическим шепотом, что вот, свершилось: Увидела и Вспомнила. Тогда она как начала трепать про свой мир с тремя разноцветными солнцами (калейдоскоп хренов), так у нас с ней всех элхей и иэрнэ сразу же как повышибло. Хотя - хрен редьки не слаще..." "...редьки не слаще... Какая разница, что не было между нами такой ссоры, после которой можно было бы сказать: "Теперь - все," и поставить крест на отношениях... Не было никакого последнего разговора, разрыва, ничего такого не было - а ведь ни я ей не позвоню, ни она - мне. А когда-то просто разговаривали, делились абсолютно всем, и то я ей плакалась на братишку, который понаделал из моих тетрадок самолетики, то она мне - на родителей, не пустивших на очередной концерт. А наше общее - "Я помню"? Да, было дело, перегнули мы тогда с Болью и Памятью, забыли, что все хорошо в меру... Да и какое чувство меры у двух гиперчувствительных подростков? Но мой маятник качнулся в обратную сторону и, надеюсь (тьфу-тьфу!), нашел некую середину, а вот ее... Как качнулся, так и не останавливался, и ушел далеко-далеко... Ее становилось все меньше, она исчезала - не то в сторону, не то в себя..." Мы растеряли все, что когда-то знали, Растеряли тех, кто бывал нам дорог, Растерялись сами и ждем того, кто всех нас найдет... "...в себя... А куда еще идти, елки-палки? Малышка Мю - через нас же пришла! - а уже крутит интриги. Леший спивается. Кто борется за Свет, кто за Тьму, кто - за Серость-в-Крапинку... Все с собой носятся, твое сокровенное уже известно двум третям тусовки. А однажды, блин, узнаешь - ты, оказывается, отвораживаешь (что, новый метод изготовления творога?), порчу наводишь и по астралу ходишь каждый день. Чтобы кого-нибудь там грохнуть, а то жизнь без этого не мила. Ни слова тебе не скажут прямо, все - с намеком... А внутри все крутит и швыряет, словно что-то рвется, мысли фиг соберешь, а соберешь - так не обрадуешься, и так все достанет, что взвоешь и взмолишься об отупении... Миры - не миры, будет - не будет... Лесом! Все - лесом! Жить надо как-то, этот мир - вот он, со своими законами! Хоть головой продолбись - куда пробьешься? В соседнюю камеру? Ну, мир с тремя солнцами, и что дальше? Хоть горло надорви на поляне, хоть сама в костер прыгни - шиш тебе! Без масла! А не Прямой Путь! А ворвутся посторонние - "ой, расскажиииии!" Все испоганят! Кому, кому это надо... А оно все еще там, внутри, кричит, лезет наружу..." "...наружу... Интересно, неужели она действительно смогла все отбросить? Уйти? Может быть, и смогла. В конце концов, судя по ее виду, проблем она особых не имеет, может быть, даже преуспевает. Еда, жилье, шмотки, деньги - что еще надо? Может быть, приходит по вечерам домой, смотрит телевизор, как все. Хотя это трудно представить - Амариэ, и - "как все". Наверное, смогла... Наверное, бросила писать стихи. Интересно - ей - легко? Думает ли она, что мне легко..." Мы задолжали земле, задолжали небу, И делаем вид, что ничего не брали, Мы способны отдать лишь то, что не смогли удержать... "...легко... Наверное, все на гитаре бренчит, а кто-нибудь песни орет дурным голосом... Наверняка свои глюки-млюки ловит, картинно от них страдает и тащится. Может, и свиту себе завела. Они ей в рот заглядывают. А она их учит, что, мол, берите пример с прааавильных существ. Ну, типа нее. А если не будете, то оцивилитесь, и будете вот такими страшными. Живой пример - Амариэ. Пугало огородное, мерзкое, да-ссссс... И фиг кто увидит, что..." "...И фиг кто увидит, что иногда приходишь домой, швыряешь сумку в угол, и - на полную громкость! - крик Ниенны в магнитофоне... И виться, змеей извиваться под этот безнадежный, отчаянный голос: "А все было так, как нам и обещали!", творить танец - весь из резких движений, замирать, перетекая из позы в позу, запрокидывать голову, а потом - вперед, и волосы на лицо, в глаза. И обессилев, выкричавшись, падать на колени и, обхватив себя руками, как от холода, трястись в беззвучном плаче... Действительно же, как нам говорили, что будет, так и вышло. Кто куда, кто как, сгорают, уходят, и жаль безумно, и не помочь тем, кто не хочет, чтобы им помогали... Вот как Амариэ... И попробуй тут продержись! А на следующий день..." Мы разучились любить, едва начав ненавидеть, Разучились петь, не сумев расслышать, Разучили, как по нотам хором выть при луне... "...А на следующий день - снова рисовать на морде лицо приличной девочки, идти на работу, каблучками цокать, и - хрена с два кто догадается! Особенно всякие там Ильки... Ну и вся валарская семейка с ней. Да блин, где оно там..." Темноволосая аккуратная девушка быстро заняла одно из немногих свободным мест в вагоне и выудила из сумочки блокнот... Подпиравшая колонну девушка в бисерном хайратнике рассеянно кивнула в ответ на очередное приветствие и вытянула из кармана крошечную записную книжку... Две гелевые ручки коснулись бумаги и замерли в нерешительности - но только на секунду - и в следующее мгновение пошли выписывать четкие рифмованные строки. Но если бы мы сумели задать вопрос, то на него оставалось бы только ответить... сентябрь-декабрь 2001 Яна Тимкова (Лисица, Миримэ) (Использован текст песни Скади "Рок-Баллада".) Текст размещен с разрешения автора.