Сергей Лукьяненко Проводник отсюда Данное художественное произведение распространяется в электронной форме с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой основе при условии сохранения целостности и неизменности текста, включая сохранение настоящего уведомления. Любое коммерческое использование настоящего текста без ведома и прямого согласия владельца авторских прав НЕ ДОПУСКАЕТСЯ. (C) Сергей Лукьяненко, 1997 В этом городе нет ничего достойного ненависти. Я подумал об этом, но мысль вышла вялой и неубедительной. Чушь. При чем здесь достоинство - я ненавижу его. Последний раз пройдя по квартире, я встал у окна. Ночь. Темнота. Светящееся окно напротив - оно светится всегда. Каждую ночь, блуждая в бетонной однокомнатной клетке, я вижу неяркий свет за плотно задернутыми шторами. И никакого движения. Наверное, там просто живет человек, боящийся темноты. Я ее не боюсь. Вещи были собраны еще с утра. Рюкзак - маленький, но тяжелый. И спортивная сумка на ремне, набитая едой, одеждой и тем, что могло понадобиться в первую очередь. Присев на любимый стул, отреставрированный когда-то в порыве энтузиазма, я оглядел квартиру. Стены, залепленные золотистыми обоями. Бежевый ковер на полу. Маленький телевизор на столике у окна. Кровать, книжные полки, гардероб. Знакомым у меня нравилось. Говорят, очень уютно... Я плюнул на пол. Пускай в этих восемнадцати квадратных метрах будет уютно кому-нибудь другому. Молодой семье с парочкой детей, например. Плевок на полу смотрелся по-идиотски. Я вдруг подумал, что ничего более театрального совершить не мог, и торопливо затер плевок подошвой. Тоже театрально... Чушь. Что бы я сейчас ни делал, все станет глупым и фальшивым. И кормление рыбок в маленьком аквариуме, и битье посуды на кухне... Рыбок, честно говоря, стоило отдать соседям. Вытянув ноги, я расположился поудобнее. Ждать можно долго - мне сказали только, что Проводник придет ночью. Точное время в таких случаях не переспрашивают. Вспоминать, чего стоил мне выход на Проводника, не хотелось. Так не вспоминают процесс получения бесплатной государственной квартиры. Гадко, муторно и тяжко. Но я вынес то, что удается немногим. Я вышел на Проводника. Настоящего, неподдельного Проводника Отсюда. Вначале было двое фальшивых Проводников. Надо отдать им должное - специалистов высокой квалификации... Увы, лишь в выколачивании денег из клиента. Потом я вышел на самую настоящую цепочку - вернее, на конец ее. Человек, чей родственник воспользовался услугами Проводника, рассказал мне все, что знал. Бесплатно, может, просто из желания лишний раз поведать занятную историю. Многие сочли бы ее бредом. Но я уже научился отличать правду от лжи. Есть в историях о Проводнике детали, которые выделяют их из массы мистической чуши. Во-первых - они непохожи друг на друга. Летающие тарелки никогда не принимают форму кастрюли, снежный человек не забредает на равнины, экстрасенсы важно рассуждают о вампирах и донорах биополя. Каждая устоявшаяся ложь боится нарушить свои рамки. О Проводнике можно было услышать все что угодно. Имя, внешность, обстоятельства прихода, мир, куда он уводил... Во-вторых, я никогда не встречал человека, верящего в Проводника. Миллионы лечатся у экстрасенсов, тысячи наблюдают летающие тарелки, сотни ловят йети. Никто из повторяющих истории о Проводнике в него не верил. Говорили о друзьях и знакомых, которые - вот простаки - верили в него. Я искал - но цепочка тянулась все дальше, пока не кончалась на человеке, который, по всеобщему мнению, верил в Проводника - но, вот беда, куда-то уехал. Но в этот раз я ухватился за цепочку. Выявлял звенья: тех, кто видел уход Отсюда, тех, кто знал окружение Проводника, тех, кто имел с ним связь. И настал миг, когда Последнее Звено цепочки пересчитало купюры и вялым голосом произнесло: - Проводник придет к вам в ночь с понедельника на вторник. Его любимая ночь, кстати... - Я могу быть в этом уверен? - спросил я, цепенея от собственной наглости. - Вы отвечаете за... сроки? Последнее Звено в цепочке подняло на меня мутные глаза. И тихо ответило: - Можете быть абсолютно уверены. Я повторяю слова Проводника. В мутных глазах был страх. Не передо мной - удачливым, но не более, клиентом Проводника. Пара каменнолицых громил в соседней комнате гарантировала мою вежливость. - И что он обещал за обман? - поинтересовался я, чувствуя, что останусь безнаказанным. - Смерть, - очень спокойно ответило Последнее Звено. - Не беспокойтесь, он придет к вам. - Как он выглядит? - спросил я, стараясь не замечать появившуюся охрану. Телепатически их вызвали, что ли? - Как угодно, - без тени иронии ответило Последнее Звено. - Проводите клиента, ребята. Все в порядке. И я ушел из резиденции Последнего Звена в сопровождении вежливых, воспитанных убийц... То, каким оказался путь к Проводнику, меня не смущало. Самое темное место - под светильником. Чем больше Храм, тем многочисленнее юродивые у входа. То, что Проводник держит в страхе свое окружение, было куда важнее повадок этого окружения. Мне оставалось три дня - дни абсолютной свободы. То, кем я был и как вел себя раньше, уже не имело значения. Безликие тени телохранителей Последнего Звена следовали за мной в почтительном отдалении. Я мог пьянствовать и устраивать оргии, делать долги и осквернять могилы. Безликая охрана вытащила бы меня из любой передряги. Я должен был присутствовать в своем доме в ночь с понедельника на вторник. Этого потребовал Проводник - прощающий облепившей его дряни все, кроме прямого обмана. Я не пустился в загул. Полдня заняло писание прощальных писем - всем, кто оставался мне дорог. Их оказалось на удивление много - вот только рядом почему-то не было никого. Друзья исчезали из моей жизни и моего города так постепенно, что я не смог этого осознать. Сутки ушли на прощание с девушкой - той, что чаще других бывала в моем доме. Полдня - торопливые, словно срок уже истекал, сборы. А потом я просто валялся на кровати, курил, слушал старые магнитофонные записи... Мне стало не по себе, и я всерьез задумался об отзыве заказа. Это несложно, один телефонный звонок - и окружение Проводника начисто забудет мое имя. Но повторно к ним лучше не обращаться. Прогулка по городу и короткий просмотр теленовостей привели меня в чувство. Теперь я просто ждал - ждал Проводника, который не мог не явиться... Темнота за окном сгустилась до предела и замерла, словно остановленная тусклым звездным светом. Сегодня новолуние - случайно или нет? Говорят, Проводник работает ежедневно... еженощно... Значит, на фазы Луны и прочую астрологическую чушь ему... Проводнику... наплевать... Я дернулся и поднялся со стула. Надо заварить кофе. Окунуть лицо в холодную воду. И ждать дальше. Звякнуло. Обернувшись - сон исчез мгновенно. - я уставился в окно. Стекло перечеркивала змеистая трещина. Со двора бросили камнем - несильно, но прицельно. Открывая окно, я чувствовал, как взмокли и похолодели ладони. Смешно... Никогда не считал себя неврастеником. Он стоял во дворе - на асфальтовом пятачке между черными квадратами домов. Темный силуэт, запрокинувший голову, вглядывающийся в меня сквозь ночь. - Спускайся, - негромко сказал Проводник. В тишине голос был отчетлив и равнодушен. И не вызывал никаких сомнений. Только Проводник мог прийти в эту ночь. - Сейчас, - так же тихо ответил я. - Минутку... - Спускайся, - повторил Проводник. - Вниз. Никаких лестниц. Можешь найти веревку. Даю тебе восемь минут. Вот теперь мне стало страшно. Я понял, чего он хотел. Об этом говорилось во всех историях - правдивых и лживых, без разницы. Преодолеть страх, доказать, что действительно должен уйти... А я-то думал, что моим испытанием станет ночь. Я не боюсь темноты! Не боюсь призрачных теней, тень - это просто изнанка света. Боюсь высоты. - Спускайся, - равнодушно сказал Проводник. - Семь минут. Веревка была скользкой и не могла быть иной. Нейлон. У меня не нашлось времени навязывать на ней узлы... Я болтался на уровне второго этажа, вцепившись в ненадежную раскачивающуюся нить. Второй этаж, чушь... Кто не прыгал в детстве с балкона второго этажа, доказывая свою смелость друзьям и себе самому? Я, например, не прыгал... Пальцы ослабли, и я заскользил вниз, обжигая ладони, тщетно пытаясь затормозить. Асфальт радостно ударил по ногам, я присел, не выпуская предательской веревки. - Одна минута, - сказал Проводник. - Успел. Теперь успокойся, все в порядке. Больше испытаний не будет. Рюкзак оттягивал плечи, сумка валялась рядом. Хорошо, что я перелил коньяк в солдатскую фляжку. Как чувствовал. Подняв сумку, я перекинул ее через плечо. И посмотрел на Проводника - благо он стоял рядом. Наверное, неподготовленный мог сойти с ума от этого зрелища. Проводник менялся. Его лицо колебалось, словно лист под порывами ветра. Он становился то выше, то ниже; одежда его за несколько секунд проскакивала все цвета радуги и превращалась в зыбкую тень. Конечно, Проводник не был человеком, я знал это. Но таких реальных доказательств не ожидал. - Ты очень странный, - сказал Проводник. - Сам не понимаешь, что тебе нужно. Закрой глаза и успокойся. - Ты исчезнешь, - прошептал я. - Боюсь. - Не исчезну, - почти ласково, голосом, пришедшим из детства, ответил Проводник. - Ты ведь выдержал... почему-то. Закрой глаза. Опустившись на колени, я закрыл глаза. Хорошо, Проводник. Как прикажешь. Я слишком долго шел к тебе. Слишком долго учился верить в тебя. Я ненавижу свой город. В нем нет никого, кого можно любить. Если ты исчезнешь... я просто умру, наверное. В уюте бетонной квартиры. В окружении любимых вещей - они не люди, они не могут любить в ответ. Пойми меня. Проводник, даже если я сам себя не понимаю. Подскажи, что мне нужно. Найди дорогу Отсюда... Ты можешь, я знаю. Я верю. Больше, чем Господу Богу, больше, чем господину президенту. Больше, чем друзьям, которые слишком далеко. Ты моя боль и радость, ты моя надежда и безверие. Я шел к тебе через презрение и насмешки, вежливых подонков и злых неудачников. Меня не пьянил спирт и не отрезвлял кофе. Я смеялся и плакал, был плохим и хорошим. Я читал книги о потустороннем мире и разноцветные сборнички фантастики. Я шел к тебе, Проводник. Приди же и ты ко мне. - Вставай, - тихо произнес Проводник. - Все в порядке. Я открыл глаза. Он не исчез, он сидел передо мной. Почти молодой, коротко подстриженный, с усталым, измученным лицом. Мой двойник. Я сам. Проводник... - Лучший облик, который я смог использовать, - спокойно разъяснил он. - Ты не веришь никому, разве что самому себе. Такие, как ты, обычно находят дорогу сами. - Я не настолько находчив, - ответил я, глядя в мутное зеркало его лица. - Мне нужна помощь. Проводник кивнул. И посмотрел на снаряжение - рюкзак и сумку. - Один человек - один груз, - с ноткой сочувствия сказал он. - Выбирай, что тебе важнее. - Я переложу... - Нет. Я молча смотрел на туго набитый рюкзак. Потом спросил: - Ты знаешь, что там? Проводник кивнул. - Что мне выбрать? Что оставить? Ответа не было. Проводник поднялся и медленно пошел по улице. Странно - ни машин, ни припозднившихся компаний. Пустая улица, темные окна... Подхватив сумку, я побежал следом. Рюкзак остался лежать на асфальте - ценности, способные пригодиться в любом мире, справочники и семена растений, маленькая пачка фотографий. Кому-то повезет. Проводник шел по улице - моей собственной расхлябанной походкой, в моей собственной одежде - комбинезоне защитного цвета, таком нелепом среди серого городского бетона. Я семенил за ним, как наказанный ребенок за строгим отцом, не решаясь отвести взгляд от болтающейся на плече Проводника спортивной сумки. Ее не было раньше. А есть ли она на самом деле? И реален ли Проводник? - Вполне реален,- ответил моим мыслям Проводник.- Можешь потрогать. Если хочешь, я даже дам тебе подзатыльник. Он обернулся, улыбаясь моей улыбкой. И рассмеялся - как неприятно звучит собственный смех, услышанный со стороны. - Кто ты? - Проводник. - Я не о том. Это твоя роль - а кто ты на деле? - Не знаю. Я был всегда. Для тех, кто хочет уйти, для тех, кто не может ждать. Сотни, тысячи лет. Богом, ангелом, дьяволом, магом, шаманом, инопланетным пришельцем, существом из параллельного мира. Тем, в кого верили. Я появлялся, когда чувствовал потребность в себе. Я провожал людей в любой мир. Видел рай и ад, марсианские каналы и обратную сторону Луны. Мне все равно, куда провожать. Это не просто роль, это моя сущность. - И ты всем это говорил? - Всем, кто спрашивал. Были молчаливые, незадающие вопросов, встречались болтуны, не нуждавшиеся в ответах. Были легковерные и дотошные. Почти все знали, что им нужно. Некоторые, как и ты, не могли решиться на что-то одно. - И куда же ты меня ведешь? - Не веду - провожаю. Ты решаешь сам. Дальше мы шли молча. Я постепенно успокаивался. Медленно, словно отогреваясь под осенним солнцем после холодной воды "бархатного сезона". С Проводником было очень легко - не приходилось замедлять или ускорять шаги, подстраиваться под его ритм. Он был мной. - Город как мертвый, - сказал я, когда молчание переросло в тишину. - Он мертв. - Это ты так сделал? - Нет. Ведешь ты, а не я. Эти улицы могли быть заполнены людьми. Если бы ты умел их ненавидеть... или любить. - Я умел. - Знаю. Когда-то умел. Помнишь этот дом? Я вздрогнул и остановился. Старый дом в центре, на углу улиц, столько лет уже носящих другие названия. Третий этаж, крошечный балкон... - Она давно не живет здесь, - со странной, неожиданной злостью ответил я. - Неправда. Пока ты со мной - она здесь. Окно на третьем этаже засветилось. Слабым светом настольной лампы в абажуре из зеленого стекла. Я посмотрел на эмалированную табличку на стене - номер был прежним. И название улицы прежним. А где-то неподалеку застучал на рельсах спешащий в парк трамвай. - Ты можешь подняться, - сказал Проводник. Голос был вкрадчив и ласков, скользок и холоден, как змеиная шкура. - Она там. И снова будет тот год. Все можно повторить, все переиграть. Входи в подъезд... Я сделал шаг - как загипнотизированный, как приговоренный. Темный провал подъезда. Выщербленные ступеньки. Черный кот на диване, старый телефон на столе... Кофе из чайных кружек. Коньяк за четырнадцать пятьдесят... Будет теплая осень. И холодный декабрь. Стук трамвая затих. Окно медленно угасло. Буквы на табличке задергались, складываясь в чужое слово. - Пошли, Проводник. Ты слишком легко хочешь отделаться. Я не играю в проигранные игры. - Просто ты нашел меня слишком поздно, - неожиданно возразил Проводник. - Пару лет назад... - Значит, я не хотел тебя найти пару лет назад. Идем. Мы шли, и улицы бесплотными тенями скользили вокруг. Проводник повесил сумку на другое плечо. И сказал - то ли жалуясь, то ли просто обижаясь: - С тобой очень трудно. Ты никак не решишь. - Это твоя сущность - провожать, - злорадно ответил я. - Терпи. - Может быть, тебе помочь? - Проводник обернулся. И я вдруг понял - его лицо уже непохоже на мое. Кто-то изменился. Он или я? - Помоги. - Хочешь Верну? Счастливую Верну, где все так, как должно быть? Очень просто - ты отдашь мне все деньги, всю мелочь из карманов, а я вручу билет... - Там слишком хорошо для меня, Проводник. - Понимаю. Тогда настоящий мир - Земля лишь его тень... - Та самая, которую обычно зовут Отражением? - Да. Интересный мир, красочный и волнующий. Разнообразный... На Проводнике теперь был плащ - черный с серебристым, заколотый серебряной розой. На поясе - тяжелая шпага. Лицо осталось молодым, но глаза оказались старыми, тускло-зелеными, пронзительными. - Извини, Корвин, - сказал я. Мне действительно было жаль - нестерпимо, до дрожи в руках - отказываться. - Для меня слишком реальна Земля, твой мир окажется ее тенью. - Уверен? Над городом поплыли светящиеся лиловые облака. Асфальт под ногами превратился в утоптанную землю. В дощатую мостовую. В полотно голубых искр. Мимо проскакал всадник на угольно-черной лошади. - Уверен, - ответил я. - Чуть раньше - не знаю. Уверен. - Жаль... Черное с серебром упало с его плеч. Облака угасли. Вновь подступила ночь. Проводник словно съежился, стал меньше ростом. Теперь это был просто мальчишка лет двенадцати. Я улыбнулся, и он опустил глаза. Но все же спросил, виновато и с робкой надеждой: - Может, ты тоскуешь по детству? Хочешь, я отведу тебя? К поезду до станции "Мост"... Или... - Нет. Слишком поздно. Я не нуждаюсь в защите - и не умею защищать. К тому же я боюсь высоты. Извини. Проводник не стал выше ростом. Но и мальчишкой он больше не был. Так... не взрослый, и не ребенок... полурослик. - Есть вещи куда страшнее высоты, - хмуро сказал он. - Пещеры Мории... Я присел перед хоббитом на колени. И ласково сказал: - Знаешь, я очень тебя любил. И твой мир всегда был для меня настоящим. Проводник расслабился: - Пойдем, это совсем близко. Я хорошо знаю дорогу. - В этом-то вся и беда. Проводник. Ты уже слишком многих туда увел. Я боюсь, что мне не хватит места... и уж точно не найдется еще одного Кольца. Он снова стал мной - Проводник Отсюда. Только еще более усталый, чем раньше. - Тогда думай сам. Я не стану больше перебирать варианты. Решай - у тебя целая ночь. - Она скоро кончится, - сказал я. Мне стало страшно. - Не волнуйся. Со мной ночь может длиться вечно. - А ты не боишься провожать меня целую вечность? - Для меня нет времени. Оно существует для тебя - ты устанешь и захочешь остановиться. Захочешь спать, в конце концов. - Идем. Улицы вновь кружили вокруг. Словно мы перебирали ногами, а дома торопливо ползли мимо. - Мы идем к вокзалу, - вдруг понял я. - Все-таки хочешь усадить меня на поезд? - Нет. Это ты хочешь туда прийти. Тебе нужен символ, этикетка, образ дороги. - Я просто хочу выпить кофе, - хмуро возразил я. Буфет был пуст. Грязный пол, залитые чем-то столики. Проводник подошел к стойке - мне показалось, что на мгновение за ней возникла бесформенная тень буфетчицы, - и вернулся с двумя гранеными стаканами. - Я заплатил, - мимоходом сказал он. - Кофе натуральный, молотый. Я недоверчиво принюхался. Кофе, настоящий. В вокзальном буфете. Хотя чему удивляться, идя с Проводником? - А нормальные чашечки нельзя было взять? Проводник пожал плечами: - Мы же не в ресторане... Достать через Тени? - Не надо. - Я глотнул кофе, в меру горячий и слегка сладкий. Как положено. - Не трави душу. Проводник. Я хотел бы туда уйти, но не могу. Будем считать, что янтарь - не мой камень. - Эмбер... - тихо прошептал Проводник. - Я часто провожал туда... последнее время. Он явно не собирался пить свой кофе. Я молча забрал у него стакан, выпил залпом, как водку, как горькое лекарство. - Это ненадолго тебя взбодрит, - с жалостью сказал Проводник. - Решай быстрее. Ищи. - Пойдем, Проводник. Поищем вместе. Город давно уже кончился, а ночь все длилась. Мы шли по горной дороге, извилистой и крутой. За спиной упавшим на землю сгустком тьмы притаился город. - Я показал все, что знал, - прошептал Проводник. Теперь он шел следом, понурившийся и жалкий, утративший всякое сходство со мной. - Ты видел счастливые миры, ты видел страшные. Тебе нравилось... иногда. Остановись, сделай выбор. Ноги болели. Я боялся даже подумать, сколько километров мы прошли за ночь. Боялся взглянуть на часы и узнать, сколько уже длится ночь. - Тебе хочется спать, - сказал Проводник. Голос был неожиданно тонким, и я обернулся. За мной брела девушка в потрепанных джинсах и мятой клетчатой рубашке. Со светлыми волосами, разбросанными по плечам. С моей сумкой в руке. - А это еще зачем? - устало спросил я. Проводник лениво махнула рукой: - Какая разница? Давай отдохнем. Мы уселись прямо на дороге, на теплом шершавом бетоне. Я достал сигареты, не спрашивая, раскурил пару, протянул одну Проводнику. И замер, разглядывая ее лицо в тусклом свете зажигалки. Язычок пламени дрожал между нами, бросаясь от ее лица к моему и обратно. То ли в такт дыханию, то ли в пересечении взглядов. - Всегда хотел встретиться с такой девушкой, верно? - спросила Проводник. - Она будет ждать тебя. Здесь или в другом городе. Где захочешь. Я любовался ею. Молча, сосредоточенно. Нет, не было в ее лице идеальности. Не каждый обернулся бы вслед. Эту девушку должен был любить я. - Очень надеялся, что у тебя хватит ума не предлагать это, - сказал я. И понял, что голос дрожит. - Есть то, чего нельзя просить или искать. Можно лишь ждать... Зря ты это сделал... Зачем? Я снова сидел лицом к лицу со своим отражением. Проводник вздохнул: - Мне было жалко тебя... Но я предложу еще. Хочешь стать таким же, как я? Проводником. Вечным Проводником отсюда? - Нет. По-моему, ты уже понял, чего я хочу. Проводник кивнул. Положил на колени сумку. И печально сказал: - Да, понял. Сразу. Но тебе понадобилась ночь - очень долгая ночь, чтобы понять самому. - Да! - Я засмеялся, понимая, как не нужен сейчас смех. - Мне нужна очень долгая ночь, Проводник. Вечный покой. Тишина. Ты пришел слишком поздно, чтобы привести меня куда-то. Я способен лишь уйти. - Но не всем для этого нужен проводник. - Они верят в покой и тишину. А я боюсь, что их может не оказаться там. - Я помогу тебе, - сказал он. - Сейчас... Это несложно. Он опять изменился. Неуловимо для глаз - да и слишком темно было вокруг. Но я знал, кем он теперь стал. - Это всего лишь оболочка, - прошептал я, потому что теперь мне стало совсем грустно. - И все равно - не смей! - Тебе не будет больно, - сказал Проводник. А может - и не он сам. Желтая змейка скользнула с его тонкого запястья и заструилась ко мне по асфальту. Малыш с волосами цвета спелой пшеницы смотрел на меня глазами Проводника. - Я знаю, все случится очень быстро. Она унесет тебя дальше, чем смог бы увести я... - Какой из тебя, к чертовой матери, Маленький Принц, - прошипел я. И ударил каблуком по змейке, чей укус убивает в полминуты. Наверное, она непривычно чувствовала себя на дороге. Ей нужен был мягкий песок пустыни - для быстрого рывка, для маскировки. - Мы пришли к началу конца, Проводник. Сбрасывай этот облик! Не смей в нем оставаться! Встав лицом друг к другу, мы положили руки на сумки. Одинаковым движением раздернули "молнии" застежек. Сдвинули мягкую шерсть свитеров. И взялись за теплый металл. - Ты знаешь, чего я хочу. Проводник. И знаешь свой долг - вести меня до конца. Я рассмеялся: - Провожай меня в никуда, Проводник! В долгую ночь, в вечный покой. Я подарю тебе отдых - ты заслужил его за тысячи лет. Провожай! - Но почему? - Его голос охрип, как у меня при страхе и волнении. - Зачем тебе я? За что? - А ты не понимаешь? Он знал. Проводник понимал все - он снова был мной. Но я говорил - для самого себя. - За что? За все, Проводник. За то, что ты есть. За слухи и разговоры. За веру в то, что можно Уйти Отсюда. За всех, кого ты увел. За всех, чьи маски надел, за всех, чьи мысли украл. За меня. Он пятился, а я шел, отжимая его к обочине, к обрыву, под которым лежал мертвый город. Пистолет был в моей руке, но это не играло никакой роли. Проводника не убьет падение или пуля. Его нельзя убить - он не человек. Его можно лишь увести в никуда. Он должен сопровождать, он не вправе отказаться. Это сущность, а не роль - быть Проводником. - Мы слишком верили в тебя, чтобы любить и ненавидеть. Ты научил нас бегству, Проводник. Ты научил нас прятаться от мира, который мог измениться. Ты увел нас в волшебные сказки, в яркие сны. Ты заставил верить в чужие мечты и повторять не свои слова. Ты сделал фантазии реальностями - лишив их наш мир. Ты наркотик - Проводник Отсюда. - Ты не понимаешь, чем это будет - такой уход, - Проводник вдруг улыбнулся. Он стоял на краю обрыва, отступать дальше было некуда. - Это не вечный покой и беспамятство -ты же не веришь в смерть. Это будет бесконечной темнотой... Он сделал паузу. - ...и вечным падением. В никуда, как ты хочешь. В бесконечность. Я вдруг почувствовал, какой здесь ветер. На обочине дороги, на краю обрыва. Сколько метров - десять, двадцать? Ерунда. Падать бесконечно - как это? На что похоже? На вечный страх? Можно ли к нему привыкнуть? Ведь привыкают же к боли. - Падать вместе с тобой? - спросил я. Проводник кивнул. Страх его был настоящим. Таким же, как мой. - Пойдем, Проводник. И не надо предлагать альтернатив. Не поможет. - Знал, - вдруг проговорил он. - Всегда знал, что однажды так случится. Что придется провожать в вечность, в никуда. - Это твоя суть. Проводник медленно достал из сумки копию моего пистолета. Нацелил - прямо в грудь. - Тебе приходилось убивать? - спросил я. И Проводник ответил голосом Маленького Принца, беседующего со змеей: - Да. Тех, для кого это было дорогой Отсюда. Но они не требовали их провожать. - Идем, - сказал я. И пистолет в руках Проводника дернулся, выбрасывая желтый язычок пламени. Меня ударило в грудь, бросая с откоса, и пальцы сжались, заставляя мой пистолет ответить. Город внизу вспыхнул желтыми огнями окон. Я падал, слыша, как затихает стук колес - то ли трамвая из прошлого, то ли поезда до станции "Мост". В небе пронеслись и угасли лиловые облака. Сомкнулась темнота, и в ней потонули звуки - то ли шорох рвущейся бумаги, то ли треск сминаемой кинопленки. Остались лишь темнота и падение. Я не боюсь темноты. Набор: Pavel Petrienko, 2:5064/1 Оригинал: "Рыцари Сорока Островов: Фантастич. произведения; - М.: Аргус, 1997. - 576с." Текст скопирован из Библиотеки Мошкова