Игры Юмор Литература Нетекстовые материалы |
Айриэн Лаурэнассэ
...нельзя терять надежду, что бы ни случилось. Эти слова, сказанные Алфирин, всегда со мной с той страшной зимы, когда казалось, что и сама надежда сгорела в огне, охватившем Ард-гален... До сих пор больно вспоминать об этом - и, чтоб не давать боли взять над собой верх, я всегда вспоминаю и другое, и дороги мне эти воспоминания.
Мало нас осталось в живых - тех, кто прожил этот год вместе. Последний мирный год... последние дни. Я говорю - об этой жизни, чтоб помнили ее живые и чтоб жили в памяти ушедшие. Я говорю - об этой жизни, чтоб еще сильнее ненавидеть того, кто обратил ее в пламя и пепел. И просто - чтоб рассказать обо всём, что на душе у меня...
...Даже во время затишья нечасто бывало так, чтоб мы все собирались вместе, но наконец настал этот день. Все сообща накрывали праздничный стол, шутили и смеялись. Радость была в наших сердцах: мы ждали приезда государя Финрода. Давно не бывал он в наших краях, и стоит ли говорить, что не нашлось бы в Дортонион никого, кто не желал бы его видеть?
А у меня была еще и другая радость: мы с Олореном решили соединить наши судьбы. Но кто же заменит родителей на торжестве? Мои отец и мать остались в Амане, а что стало с родителями любимого - тэлери из Алквалондэ - никто не знает, очень хотелось бы верить, что они хотя бы уцелели после Резни...
Мы решили, что мать мне заменит Айвен, моя сестра. Пока было время, я отозвала ее в сторону и сообщила о нашем решении.
- Айриэн, уверены ли вы в том, что хотите этого? - ответила сестра. - Ведь сейчас война, не помешает ли это вашему счастью?
- Ну, сейчас-то как раз затишье... - улыбнулся Олорен, а я добавила: - И даже если суждены нам невзгоды и тяготы, вместе, рука об руку, их встретить можно гораздо достойнее...
Я говорила это, чтоб успокоить Айвен. Мне казалось, что нечего бояться, что наше счастье ничто не в состоянии омрачить... Как это легко - говорить о том, как стойко встретишь несчастье, когда счастлива. Как легко говорить о свете, когда стоишь в потоке солнечных лучей, и убеждать, что estel всегда есть - когда имеешь еще amdir...
Сестра согласилась. Олорен отправился просить того, кого он прочил заменить ему отца - я почти знала, кто это будет. А я снова окунулась в предпраздничные хлопоты, и вывел меня из них только голос моего возлюбленного:
- Айриэн, лорд Айканаро согласился... Мы обручимся сегодня. И, - он улыбнулся, - на нашей помолвке будет присутствовать государь Финрод... - и Олорен снова умчался к своим делам: готовить праздничный ужин предстояло именно ему, не зря же он давно уже был при дружине поваром.
Я снова нашла себе какое-то занятие, но уже скоро обернулась на знакомые шаги.
- Aiya, государь...
Не успел Финрод ответить мне, как к нему уже подходили братья. Объятия, приветствия, снова шутки и смех - так мы давно уже не веселились, как на этом празднике. На последнем нашем празднике...
Всё уже было готово к застолью. Мы не спеша начали рассаживаться. "Сегодня твой день, Айриэн", - сказал мне лорд Айканаро, указывая на место рядом с собой. По поводу самого Айканаро я не преминула подшутить, вспомнив слышанное от эдайн поверье: не садись-де на углу стола, семь лет не женишься! Он ответил, что не боится людских суеверий... Не знали - ни я, ни он - что семи лет уже не отпущено...
Зазвенели кубки, зазвучали речи, Олорен принялся удивлять всех приготовленными им чудесными блюдами... Жаль, что эту трапезу не разделял Рингвир - он ушел в людское поселение на обряд совершеннолетия одного из юношей, Хаталдира. Лорд Ангарато, конечно, только и делал, что подтрунивал над способностями повара - но видно было, что и он доволен угощением. Шутил и Айканаро - на миг мне почудилось, что передо мной прежний он, тот, каким я знала его в Амане... А потом мой лорд взял в руки лютню. Я уже давно не слышала его песен, да и песни с некоторых пор изменились - прежде светлые и радостные, всё печальней и безысходней становились они. Вот и сейчас он предупредил нас, чтоб веселой песни мы от него не ждали - и коснулся струн. Казалось, языки пламени в костре застыли, чтоб не мешать звучанию песни...
Ах, вот и кто меня сможет обогреть,
Ах, вот и кто приготовит ложе,
Где те двери, что открыты для меня,
Кто ждёт меня за ними, кто же?
Вечен ли ветра пронзительный вой,
бесконечен неба стремительный бег,
мрачен лес в ожиданьи дождя
холодным ноябрем.
Он выходит к черным кругам,
ворон кружит над его головой,
иссиня-черные перья обоих
иссечены дождем.
Ах, вот и кто меня сможет обогреть,
Ах, вот и кто приготовит ложе,
Где те двери, что открыты для меня,
Кто ждёт меня за ними, кто же?
- Прекрасная песня, - сказала я, - но какая же грустная...
- Но я же предупреждал, чтоб вы не ждали веселых...
Что же всё-таки с ним творится, откуда это отчаяние?..
Моим мыслям помешало возвращение Рингвира.
- Ты как раз вовремя! - сказал, обращаясь к нему, лорд Айканаро. Я сразу поняла, что он имеет в виду...
...Мы с Олореном стояли рядом, а мой лорд говорил - то, что и положено говорить в таких случаях. Не раз слышанные слова - но в этот миг они звучали для меня и потому были внове...
Мы обменялись по обычаю серебряными кольцами, а те, кто заменял нам родителей, вручили нам положенные свадебные подарки с пожеланиями добра и счастья... А потом Айканаро снова пел, и на этот раз песня была светлой - древняя песня о любви, сложенная давным-давно в Амане...
Едва отзвучала песня, как из Тол Сирион примчался гонец и вручил нашим лордам письмо. Оказалось, их вызывали на военный совет. Однако время до него еще оставалось, и государь Финрод собрался, как всегда, пойти в людское поселение. Сопровождала его пришедшая с ним из Нарготронда целительница Квэллэ. Я ушла раньше них: хотелось провести там побольше времени, поскольку в этом поселении мне было мало что знакомо (хоть оно и находилось ближе всего к нам, ходила я туда только учить языкам сына одной вдовы, но он, бездельник, так ничему и не научился). Со мной пошла и Айвен. Государя же я попросила найти меня уже там, среди эдайн.
В деревне, похоже, тоже готовились к приезду Государя. Нас почти сразу же снова усадили за накрытый не хуже нашего стол. Но до этого я еще успела поговорить с людьми и спросить, где в их поселении можно отыскать Мудрых - поговорить с ними. Эрегвен, жена старосты Бреголаса, тут же указала мне на женщину очень пожилых лет: это, мол, Андрет, славная своей мудростью. Рядом с Андрет я увидела совсем юную девушку - это оказалась Хириль, дочь Барахира, бывшая у Мудрой в ученицах. Мы с сестрой пошли домой к Андрет - слушать предания эдайн. Айвен вскорости ушла к жене одного из поселенцев, Радруина - Ранха была халадинкой, да еще ее сестра приехала в гости, а халадинских сказок Айвен еще не знала. Мы же с Андрет поговорили еще немного, и нас позвали к столу - явился государь Финрод. Опять - радостное застолье, опять - песни. И опять мало в них радости... Две женщины-халадинки - те самые Ранха и Халет - пели о прекрасном цветке, который отправился искать король. Конец у песни был печальным. Я посмотрела на государя - он о чём-то задумался, слушая людскую балладу.
Я попросила Ранху и Халет спеть мне еще одну песню - о любви. Не успели они ответить мне, как моя знакомица Ривет, чей сын был моим учеником, спросила, почему не спою я. Как мне ей было объяснить, что я не пою никогда - к другому лежит у меня душа, говоря по-людски... Но тут спеть вызвалась Андрет. Голос ее поразил меня - совсем не старческий, глубокий и сильный. И песня... таких я еще не слышала, не было это похоже ни на людские, ни на наши песни.
Еще он не сшит, твой наряд подвенечный,
И хор в вашу честь не споет,
А время торопит - возница беспечный -
И просятся кони в полёт.
Ах, только бы тройка не сбилась бы с круга,
Бубенчик не смолк под дугой!
Две верных подруги - Любовь и Разлука -
Не ходят одна без другой...
Тогда я была уверена, что эта песня обращена не ко мне...
Приближалось время совета. Государь уже опаздывал, но тем не менее остался еще ненадолго - потолковать с Андрет. С ними пошла и я. Андрет же настояла, чтоб Хириль также слушала нашу беседу.
Разговор зашел о том, чего я ждала. Это была моя мечта с давних времён - разыскать легенду о падении Людей, о которой когда-то упомянул в разговоре государь Финрод. Я замерла, когда Андрет начала рассказывать именно эту, слышанную ею когда-то от мудрой Аданэль повесть.
Так вот оно что... когда-то на заре времен они поклонились Врагу? И Единый наказал их за это - старостью, болезнями, ранней мучительной смертью?.. Страшно даже подумать о таком. Но даже если это так, есть ли надежда - на то, что это искажение когда-то будет исправлено?
Хириль и Андрет заспорили. Андрет даже не надеялась на возможность исцеления для людей. Мы с государем Финродом услышали от нее еще и страшное пророчество - Мудрая рассказала своё видение о конце мира... А вот Хириль принялась убеждать всех, что не всё потеряно. Я слышала и раньше о Людях Древней Надежды, но не думала, что кто-то из наших эдайн мыслит так же. Хириль всё говорила и говорила, звонкий юный голос разносился под крышей старого дома, будто под сводами дворца, и в словах девушки звучала Надежда - именно та, высшая надежда, которую зовём мы estel, Вера...
Когда Хириль замолчала, снова заговорила Андрет.
- Хириль, - слышно было, что такие слова даются Мудрой с трудом, - перед лицом государя Финрода говорю я: ты больше не моя ученица, ибо больше, чем во мне, в тебе веры и мудрости, и ничему уже я не могу научить тебя...
Напоследок Андрет рассказала нам сказку - страшную и красивую сказку о юноше-лекаре, который пренебрег запретами самой Смерти, спасая людей, и сам погиб, чтоб эти люди жили, победил Смерть собственной гибелью. Сама рассказчица считала это всего лишь сказкой, а мне (и, наверное, Хириль тоже) так хотелось в нее поверить!..
Мы вышли из дома Мудрой, и я отправилась бродить по деревне. Меня познакомили с братом Хириль, Береном. После недолгого разговора я повела его к нам - ему хотелось посмотреть, как живут эльдар, и познакомиться с лордами. А мне надо было увидеть Айканаро, пока он не ушел, и наконец поговорить с ним - один на один, как, бывало, в Амане...
Айканаро был еще в поселении. Я издали услышала перезвон струн: мой лорд снова пел.
...Когда лампа разбита, огонь угасает в пыли...
Я услышала только последние слова этой песни, - видимо, она была сложена недавно, раньше я ее не слыхала - но непонятная тоска пронзила меня. О чем он пел? Не о том ли, что мучило его и что скрывал он ото всех?
- А, так это же Берен, сын Барахира! - почти весело сказал лорд.
Я отошла в сторону, пока они разговаривали, а потом попросила Айканаро уделить мне время для беседы. Он повёл меня в свои покои - но там отдыхал лорд Ангарато, уставший после дежурства на заставе. Комнаты целителей тоже были заняты, и мы ушли за ворота. В самом деле, какие стены лучше, чем высокие стволы сосен, и какая крыша надежнее купола неба?..
По дороге я рассказывала о поселении, о людях, о том, что меня познакомили с Мудрыми, о лентяе Индоре, которого я так ничему и не научила... а когда мы дошли до нужного места, я всё-таки задала мучивший меня вопрос: "что с тобой?".
- Все мы меняемся, - ответил мой лорд. - И эльдар тоже, не только эдайн, - так, Айриэн?
- Да, все меняемся, но не так. Ты стал чаще грустить, - сказала я, - и от песен твоих стало веять отчаянием...
- Но ведь и время такое, что не до веселых песен, - заметил он. - О чем же ты беспокоишься?
- Ты был похож на светоч, - слова рвались с губ сами собой, - а теперь всё чаще походишь на статую, прекрасную, но застывшую... а ведь ты дорог мне...
- Спасибо за твою заботу, но я в самом деле не вижу причин волноваться... Ты мне лучше расскажи про этих Мудрых, что ты видела в деревне.
- Их две, - принялась делиться впечатлениями я. - Старшей - за девяносто, ты же знаешь, как это много по счету людей, а разум у нее - светлый-светлый! А младшая, дочка Барахира, совсем юная, но ее уже посвятили в Мудрые...
- А как их зовут?
- Младшую - Хириль. А старшую зовут Андрет...
- Как ты сказала? Повтори еще раз...
- Андрет, - повторила я и, взглянув в глаза лорда, увидела в них ту застывшую тоску, которая пугала меня всё это время... - Что такое, Айканаро?
- Ничего, - тихо сказал он, и, глядя в небо, принялся рассказывать мне о звёздах Элентари - какая из них где расположена и как называется... На такие рассказы мой лорд был мастер еще в Амане, и я слушала как зачарованная.
- Да, Айриэн, ты забыла брошь, что я тебе подарил, - не к месту добавил он и начал говорить мне что-то еще - о моей помолвке, о новой жизни, в которой будет много всего хорошего... Но увы, я слушала уже невнимательно - тот взгляд снова разбудил тревожные мысли.
Айканаро поднялся - он явно собирался куда-то идти.
- Ты куда?
- На заставу, - откликнулся он, - к мечам...
- Береги себя... - крикнула я вслед. Услышал ли он меня?
Уже в нашем поселении я пыталась расспросить обо всём Финрода, но он не расположен был говорить - лорды уже уходили на совет.
Вернулась я вовремя - Олорен отправлялся на заставу. Я знала, что он придет, едва закончится смена, но было боязно за него. Я места себе не могла найти - то пыталась завести никчемные разговоры с Айвен и Алфирин, то бросала взгляд на обстановку, замечая малейший беспорядок, и сообщала нашим девам, что вернутся-де сюда лорды Ангарато и Айканаро - застанут орочью казарму вместо крепости. Потом пришел Хаталдир - он направлялся на ту же заставу - и я пошла с ним, отнести еду дружинникам и навестить Олорена. На заставе Рингвир недвусмысленно объяснил мне, что лучше бы я шла домой. Впрочем, он был прав - хватило им беспокойства, когда я еще давным-давно уходила на всю ночь на Ард-гален, посмотреть, что на людской заставе творится.
Дома мы снова разговаривали, рассказывали друг другу сказки и слушали доносящуюся откуда-то музыку - это, оказалось, Млатен из той деревни играл на флейте. На заставу нападали орки - эту весть принес кто-то из дружинников. К счастью, всё обошлось без потерь. Приходил еще Рингвир, сказал, что пропали куда-то дети вдовы Ривет, моей знакомой. "Понятно, - подумала я, - опять пошли гулять, а матери не сказали"...
Вернулись лорды. Мы не успели даже расспросить их о совете - они услышали от Рингвира, что в людской деревне судят некоего Горлима за предательство, и тут же, не передохнув, ушли на этот суд. Спустя некоторое время ушла к людям и я.
"Детишки эльфов под кустиками искали", - сообщила мне Ривет на вопрос, где отыскались ее сыновья. Но я не стала ее слушать - я ушла в дом Андрет, и мы долго еще сидели с нею, рассказывая друг другу сказки.
Ангарато и Айканаро вернулись из деревни вскоре после того, как снова пришла домой я. Немного рассказали о том, что говорилось на совете ("всё бы этим девам военными советами интересоваться!" - прокомментировал лорд Айканаро мой вопрос), потом сказали, что Горлим всё же оправдан. Дел пока больше не было, и мы все сели в круг - пить чай и беседовать. О чем мы только не говорили - в эти последние моменты мира и покоя...
Спокойствие разорвал звук шагов - кто-то входил в крепость.
- Aiya!
Государь Финголфин... Что он делает здесь в такой час?
- Эльдар, хитлумская застава разбита, - слова падали камнями.
- Война? - не веря, спросила я.
- Да, война, - ответил король...
Мы застыли, не зная, что говорить и что делать. Лорды принялись собирать дружину - да, от короля прибыло подкрепление - один дружинник, но всё же... Пришел Морлас, сказал, что Ард-гален больше нет, там - огонь... Что же дальше? - этот вопрос не давал покоя всем нам.
Айканаро и Ангарато выстраивали дружину в боевой порядок. Олорен не дал мне долго с ним прощаться, сказав, что так будет тяжелей... "Я вернусь", - тихо добавил он. "Я верю в это", - подумала я.
Мужчины ушли. За старшую в крепости осталась Алфирин, наша целительница. Мы сидели в молчании, а совсем недалеко от нас уже шла война, и звуки боя были слышны в крепости... Алфирин вскоре тоже ушла - ее помощь была нужна на поле боя. Вернулась она почти сразу. Прокричала:
- Срочно гонца на Тол Сирион! Мы разбиты...
Я быстро собралась. Успела всё же спросить, что с Олореном.
- Потом! - отрезала Алфирин. - Беги!
- А с Айканаро что? - не слушала ее я.
- Тяжело ранен... передай Ородрету! Скорее!
Времени больше не было. Я ушла.
- Мы разбиты, - сказала я, как только увидела лорда Артаресто. - На Ард-гален - огонь...
- Что с моими братьями? - он до боли стиснул моё плечо.
- Айканаро - ранен, а от Ангарато нет вестей...
Кто кого пытался утешать после этих слов - я Ородрета или он меня? Неважно... Он хотел отвести меня к очагу, накормить, обогреть - но я спешила назад, и только сил не было - подняться и идти.
- Утро, моя леди, - неожиданно сказал мне правитель Тол Сирион. - Утро. И пусть солнце сегодня взошло на севере, и это не то утро, которого мы ждали, но это - утро. - И, обращаясь к жене: - Позаботься о ней...
- Нет, я ухожу, - я всё-таки смогла подняться.
- Хорошо, я дам тебе провожатого до дороги... Халмир, проводи ее, - сказал Артаресто сыну. И опять, невпопад, не в мою даже сторону, в пространство: - Утро, моя леди.
Я не дала Халмиру провожать себя: если бы я погибла на этой опасной дороге, то - одна. До нашей крепости я добралась довольно скоро. Встречали меня Айвен и Гладвен.
- Какие вести? - спросила я вместо приветствия.
Айвен без слов показала мне на Алфирин, хлопочущую над раненым. Я склонилась над ним и увидела, что это - мой нареченный...
- Может быть, и выживет, - сказала Алфирин, - если успеет отлежаться, пока не придут эти твари...
Я села на землю рядом с любимым, взяла его ладонь в свою...
- Олорен... Олорен, ты слышишь меня?
Он застонал от боли.
- Ничего, - шептала я, - ничего, пройдёт... всё будет хорошо... - и гладила его волосы, будто это могло чем-то помочь. Алфирин тоже что-то говорила - верно, просила Валар о помощи, как все целители. Когда Олорен немного успокоился, я спросила Алфирин о других новостях.
- Айканаро умер... - услышала я в ответ. Свет померк у меня в глазах, я почувствовала, что падаю на руки Алфирин...
- Держись, - окликнула меня она, - ты нужна Олорену, держись...
...Ах, вот и кто меня сможет обогреть,
Ах, вот и кто приготовит ложе,
Где те двери, что открыты для меня,
Кто ждет меня за ними, кто же?..
- Никто, - говорила я сама себе, - никто уже не обогреет... не приготовит ложа, и дверей не откроет... никто...
Хорошо, что Алфирин всё время была рядом. Чтоб не говорить больше с пустотой, я говорила с ней. Спрашивала, как это случилось, где могила моего лорда, потом зачем-то невпопад спросила, где та лютня, на которой он играл... кому это теперь было нужно? Ничего ведь не изменишь, так? А Олорен, очнувшись, спросил, что с Айканаро - и ни я, ни Алфирин не могли ничего ответить...
- Как хорошо было говорить про свет и эстель, когда у меня всё было прекрасно... - сказала я наконец. - Теперь я потеряла надежду.
- Эстель нельзя терять никогда, - спокойно сказала Алфирин. Она еще находила силу меня утешать - а ведь она потеряла всех, кто был у нее, и лорда, и брата Олвиста, нашего второго целителя... - Что бы ни случилось, нельзя терять надежду, и самое высокое искусство - надеяться, когда надеяться не на что...
- Хорошо, Алфирин... - теперь я поняла, что надежда еще жива, и я действительно нужна - и Олорену, и Айвен, и себе самой...
Еще я спросила, что у людей. Алфирин рассказала, что их тоже много погибло, и что староста деревни лег на том же поле, где и вся наша дружина... а любимая моя собеседница, Андрет, умерла, когда пришли известия о войне - тихо умерла от старости.
Мы с Алфирин сидели, глядя друг на друга, и я читала в ее глазах те же слова о надежде, а над нами снова поднимался рассвет - один из рассветов войны...
Из всей истории Руси я знаю три даты: крещение Руси, основание Краснодара и Дагор Браголлах.
(Анна ака Хаталдир, еще в поезде)
А как мы в Исход шли? Айвен за мной, я за Айканаро, Айканаро за Ангарато, Ангарато за Артаресто, Артаресто за Финдарато, Финдарато за Турукано, Турукано за Финдекано, а Финдекано за Майтимо, а Майтимо за Феанаро, а Феанаро за Сильмарилями, а Сильмарили у Моргота, а Моргот в Ангбанде, а Ангбанд на севере...
(Эовинка ака Айриэн, перед игрой; при желании можно продолжать цепочку в обе стороны)
За Ард-гален поселился замечательный сосед...
(она же)
Девиз игры: Врагу не сдается наш гордый бардак!
(дон Авада ака Финголфин)
АННгрод и ХатАННдир.
(Фирнвен о двух Аннах в дортонионской команде)
Не знаю, что у них в крепости, но на воротах у них король нолдор!
(Таэри ака Квэлле - по адресу Тол Сирион)
...там только бабка Андрет помереть никак не соберется.
(Бобер ака Рингвир - в присутствии Аэгнора)
Иди с глаз долой, призрак, не мешай мне тебя оплакивать!
(Терн ака Эрегвен)
Ну и стой тут как памятник самому себе!
(Эмуна ака вдова Ривет - по адресу Ангрода)
Тут вчера приходил Берен в прикиде Феанора и говорил, что будет играть балрога.
(кто-то о Хамуле)
Орком я не пойду, у меня один прикид - на балрога, и тот от Феанора остался!
(Хамул)
Поди спроси у Андрет, померла она или нет?
(Нион ака Эмельдир - Хириль)
Приходили эльфы, хотели халадинских сказок. Приходили другие эльфы, хотели повесть Аданэль. Приходили третьи эльфы, хотели смысла жизни. Приходили феаноринги, тоже хотели смысла жизни.
(Туилиндо ака Хириль)
Хотя зачем им? У них же Клятва...
(Фирнвен, туда же)
Непонятные слова типа "матриархата" обычно берутся из людского поселения...
(итог одной из игровых бесед)
Главный вопрос человеческого Дортонион: где дети вдовы Ривет?!
- Мы вас не очень побили?
- Да нет, ничего... а мы вас?
- Да нормально, вы вежливые, не то что эти дортонионцы!
(орки и хитлумская застава - после выноса)
В первую очередь - простите меня те, кого забыла поблагодарить на листе. Здесь - исправленный и дополненный список спасиб, надеюсь, никого больше не забуду. Хотя склероз - такая вещь...
Фирнвен и всей мастерской группе - за игру.
Еще раз Фирнвен - за Ородрета. Я его очень мало видела, но он был замечательный.
Еще раз Фирнвен - за до-и послеигровое гостеприимство, а также за сольные концерты.
Хэльке - за Айканаро. Он был. Он был такой, каким я его себе всегда представляла.
Ей же - за песни.
Ей же - за лингвистические консультации.
Ей же и компании - за прогулку на Соколовую гору.
Ину - за государя Финрода, в которого не захочешь, а поверишь.
Анне Моисеевой за Ангарато. Суровый был Ангарато, но какой хороший.
Олорену - за всё, что было с ним связано.
Алфирин (Ноэль) - за удержание на месте моей крыши в последние моменты игры. (Крыша ехала по жизни, забыв о том, что дорога как память).
Анне-Хаталдиру - за дорогу на заставу.
Джайе ака Айвен - за факт существования.
Раисе-Андрет - за сказки и разговоры.
Туилиндо-Хириль - за эстель.
Вдове Ривет - за ехидство по разным адресам.
Марте-Млатену - за флейту.
Рингвиру - самой запомнившейся физиономии эльфийского Дортониона.
Эйхи ака Эсталиону - за пререкания.
Пану Анджею за Морласа и куртуазное обхождение с дамами - приятно всё же, когда тебе руку подают из электрички выбраться.
Анжеле - за отличный макияж, сделанный мне для игры.
Джулиану - за одолженную пенку.
Вардвендэ и Нион - за песни.
Кеменкири - за беседу.
Францеске - за интереснейшую прогулку по саратовской барахолке.
Маме Фирнвен - за терпение.
Кошке Джине - за царапины на память.
Всем-всем-всем - за всё, что было.
return_links();
//echo 15;
?>
build_links();
?>