Главная Новости Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Личные страницы


Ноло Торлуин

Постмодерн по-айнурски

(о втором томе романа Альвдис Н. Рутиэн "После Пламени")

Если первый том "После Пламени" – том Всеобщей Надежды, то начало второго – столь же решительное ее крушение.

Это так характерно для постмодернизма – вера в то, что общий язык между собой могут найти все без исключения существа во вселенной, и ничто не устоит перед доброй волей тех, кто готов превыше всех различий поставить прекрасные чувства, рожденные венцом творения – человеком. Дружба врагов – почему бы и нет? Союз Александра Невского и Сартака? Жаль, что этого не было на самом деле. По логике постмодернизма, Сталин и Гитлер должны были пожать друг другу руки сразу после взятия Берлина, не дожидаясь даже официального объявления о капитуляции. Ведь если человек может договориться с инопланетным разумом, он обязан уметь договариваться с себе подобными…

В "После Пламени" нет людей. Они родились у нас на глазах и еще слишком варвары, чтобы иметь право вступить в ООН. У них еще и врагов-то нет… почти.

В "После Пламени" есть невозможная, невероятная, в чем-то просто оскорбительная – дружба. Дружба Валы и эльда-который-не-совсем-эльда… в общем, не Айну. Дружба убийцы и сына убитого. Дружба врагов, вернувшихся в свое вчера.

Дружба, которая расползется на ваших глазах – если вы дойдете до конца. А вы дойдете. Ведь не настолько же мы все постмодернисты, в конце-то концов!

Можно простить практически все. Можно практически все понять. Можно измениться…

Но нельзя изменить самого себя, не говоря уже о мире вокруг.

И сжимается мир до каменных стен напетого Ангбанда.

И каждый из тех, кого настигла буря этой Дружбы, превращается в карикатуру на самого себя.

Феанор, переставший быть государем нолдор, становится их тюремщиком. Они в его власти – но как горька эта власть господина перед властью вождя, поднимавшего свой народ не угрозами, а вдохновенной речью, ведущего их на смерть – ради того, что превыше жизни – для него. И для многих из тех, кого позже – много позже – атани назовут Героями.

Мелькор, который на наших глазах превращается в Моргота. Мелькор, который шаг за шагом уходит от искренности – к притворству, от Восстающего-в-мощи – к Отцу Лжи, от друга – к правителю… плохому. Потому что лишь плохой правитель превыше всего ставит свои прихоти (Вала то и дело проговаривается – в беседах с самим собой).

Нолдор… мастера из мастеров, лучшие из которых превращаются в крестьян. Или в мясо.

Майар. Майар Ангбанда, потерявшие голос. Майар, которых предали. Забудьте о том, что они зло, – и вы поймете, что это действительно так. Феанор – даже для Саурона – лишь камень, вылетевший из стены и показавший, насколько она не прочна. Мы так сочувствуем людям, чьи идеалы поруганы… Но люди могут устоять даже после такого удара. Что делать предвечным духам, которые разрываются между своей Песней и тем, кто когда-то был источником вдохновения, а теперь стал помехой в пути? Ведь и они прокляты верностью.

В этом мире все прокляты верностью – кроме одного. Мелькор не верен никому. Он изменил даже себе. И потеря сил – лишь следствие этой измены.

А остальные катятся за ним в пропасть. Потому что все они – и Феанор, и Саурон, и все майар за одним блистательным исключением (Тильд, который гуляет сам по себе) любят его. Вернее, того, кто когда-то носил это имя. И лично мне хочется поклониться Саурону – за то, что он преодолел самое страшное, что бывает на свете.

Он преодолел свою любовь. Он нашел в себе силы признать, что того, кого он когда-то любил, уже нет. А значит, нет мира, в котором они родились.

Он нашел в себе силы жить дальше – и помочь жить другим.

И кто знает – не благодаря ли этому в Арде много позже все-таки появилось Единое, подарив нам лично "ВК"?

А светлым остается надеяться, что и Феанор найдет в себе силы сделать подобное. Иначе Эарендил никогда не вспорет небо веслами своего корабля. И не будет никакого завтра.

Ноло Т. Торлуин

PS Для особо постмодерных, а также двуязычных, напоминаю: слово "любовь" нельзя перевести как "love". Это – то, что связывает личность с личностью, а не тело с телом. И если в Библии написано, что Давид любил Ионафана – это еще не значит, что их обоих можно помещать на знамени международного движения геев и лесбиянок. И вообще со знаменами лучше быть поаккуратнее.


Размещено: 31.05.06



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>