Главная Новости Библиотека Тол-Эрессеа Таверна "7 Кубков" Портал Амбар Личные страницы


К. Широв

Станет ли толкиенизм квазирелигией?

Рассуждение в двух мыслях с прологом и эпилогом


Пролог


"Кстати о Защите Имени. Она не "зачем". Она - "от кого". От вас же, милые ...дцатилетние. А "Высокое Жюри" даже не столь защищает, сколь пытается вам объяснить - не нужно играть с этим. Кто ему, жюри, то-есть, право дал? - да сами себе они дали это право, потому что - хотя бы - читали и знают больше вас, и мир этот (или - книгу, как хотите) любят, и герои эти им дороги, и мне, Черной, невесело от заикающегося косноязычного Феанаро и безголосой Галадриэль, как и госпоже Эленхильд, Светлой, наверно, нерадостно видеть девицу-Моргота в алюминиевой короне."

"Имена, которые мы выбираем" Ниэннах


" ...Мне, Светлой, конечно же, тошно видеть девочку с жестяным обручем на голове, утверждающую, что она - Моргот. Если помнишь, я тогда просто рассмеялась. А что мне было делать?

Я уже научилась не вздрагивать, слыша, как запросто обращаются к заносчивой девице по имени, которое я всегда произносила с почтением. Когда наглый мальчик с сигаретой называет себя именем великого воителя, благороднейшего из гондолиндрим. А когда я вижу в руках у юноши, причисляющего себя к нолдор, разлохмаченную жердь, которую он именует мечом, мне просто плохо."

"Об именах" Эленхильд


"Лично мне просто противно - ощущение, что фотографию хорошего друга вклеили в порнографический фотомонтаж и выставили на всеобщее обозрение. И при этом еще утверждают, будто хотели сделать этому самому другу приятное, поскольку в фотокомпозиции у него мощные мускулы и большой... орган. Вам бы такое понравилось?"

"Рецензия на повесть М.Тук и П.Брендибэк "Осенний сад с хризантемами" Darth Vader


"Когда читаешь подобные пародии просто противно. И обидно. Сейчас немало шумят по поводу оскорбления любимых героев (и я в том числе ...). Эленхильд и Кинн, вас оскорбляет обилие Гэндальфов и Феаноров, Арагорнов, не знающих с какого конца меч держать и безголосых Галадриэлей? Почему же вы проходите равнодушно мимо Гэндальфа-пьяницы, Арагорна-труса, Галадриэль-распутницы? Многочисленные обличители Ниэнны, вас оскорбляют Манвэ-подлец и Аулэ-трус Ниэнны, а как вам Манве-дурак или Эру-развратник?"

"Имена, которые мы защищаем" Ульф


Мысль первая

Сама по себе болезненная реакция на глумление над творчеством любимого автора не удивляет, она понятна, логична и объяснима. Россия в этом отношении остается еще весьма гуманной страной, российские поклонники Толкиена ограничиваются лишь написанием гневных статей. Английские поклонники Шекспира в судебном порядке пытаются добиться запрета локрейновской экранизации "Ричарда III", по вольности обращения с первоисточником вполне сопоставимой с творчеством Еськова. В США в судебном порядке преследовались Пиа Пера, автор "Дневника Ло", переработки набоковской "Лолиты", и Элис Рэнделл, автор романа "Ветер прошел", переработки "Унесенных ветром", в Германии - автор "Дочери Лары", переработки "Доктора Живаго", во Франции - Франсуа Сереза, автора "Отверженных-2" (продолжения понятно чего). Судебные прения и околосудебные дискуссии сопровождаются накалом чувств, оставляющим далеко позади самые эмоциональные статьи именитых защитников имен. Картечью летают хлесткие эпитеты вроде "интеллектуальные террористы", "литературные кровопийцы", "грубая и крикливая поделка", "литературная халтура". Бьет тяжелая артиллерия убийственных определений "упражнение в плагиате на 360 страницах", "предательство памяти великого поэта". А уж мелким словесным перестрелкам литературных критиков, журналистов и адвокатов и вовсе нет числа.

Однако есть одна тревожная черточка в борьбе российских толкиенистов за чистоту имен. При всех стилистических и смысловых расхождениях в цитатах, приведенных страницей выше, при всех различиях в отношении их авторов к Манве и Мелькору, "Властелину Колец" и "Черной книге Арды", коммунизму и либеральным идеям их роднит одно: предельно болезненная реакция на искажение образа героя. Западные защитники творческого наследия Шекспира, Гюго или Набокова защищают именно культурное наследие, не деля его на неприкасаемые святыни и второстепенные сюжеты, переработка которых вполне допускается.

Когда Ричард Локрейн сделал из Ричарда Глостера, отнюдь не положительного персонажа, гитлероподобного кровавого маньяка, поклонники Шекспира возмутились. Однако когда сексуальным маньяком делают Саурона ("Отражение Х") или Ангмарца ("Книга хроник Арды"), когда внеплановые подлости приписывают Саруману-Курумо ("Черная книга Арды") или Мелькору-Морготу ("По ту сторону рассвета") - это не вызывает никакого внутреннего протеста у почитателей Толкиена. Когда Сереза или Пера воскрешают убитых авторами произведения-первоисточника героев, почитатели Гюго или Набокова видят в том искажение авторского замысла. Для околотолкиеновской литературы подобный ход уже давное неоригинален, возвращали к жизни и развоплощенного Сарумана ("Адамант Хенны"), и Аэгнора, попавшего в ангбандский плен ("Хроники деяний эльдар и атани"), и детей Диора ("Подлинная история Властелина Колец").

Та же самая ситуация и с пресловутой защитой имени. Принятие имени пятого эльфа в седьмом ряду или двоюродного прапраправнука Старого Тука - сколько угодно, а вот Бильбо или Глорфиндэйла - ни-ни... Хотя литагенты мадам Роулинг, в общем-то поступили гораздо логичнее, запатентовав в качестве trademark-ов все сколько-то там сотен имен собственных, географических названий и специальных терминов из поттеровской эпопеи.

В общем, и в данной специфической области проявилось величие и своеобразие российской души. Если на рациональном Западе защищают романы, пьесы или фильмы, то парадоксальный Восток вновь удивил окружающий мир, породив такое явление как защита персонажей романов, пьес и фильмов...


Мысль вторая.


Запад логичнее и рациональней. Действительно, ну чем же Гамлет (Финрод Фелагунд, Гарри Поттер) принципиально отличается от Клавдия (Саурона, Вольдеморта) или Гильденстерна (Тэда Песошкинса, Плаксы Миртл). И тот, и другой, и третий (четвертый, пятый, ... девятый) - порождения авторской фантазии, в той или иной мере базирующейся на реальной действительности, а разница между героем, злодеем и второстепенным персонажем куда как меньше разницы между персонажем книги и соседом по лестничной клетке. Тем не менее, для защитников имени разница есть.

В нашем мире подобная разница также существует. Наезд на президента Гватемалы, как это ни удивительно, вызывает у среднестатистического россиянина значительно меньшую эмоциональную реакцию, нежели наезд на мать россиянина, лидера партии, которой симпатизирует россиянин, или святого конфессии, к которой принадлежит россиянин. А какова природа различия между Арагорном или Гэндальфом, с одной стороны, и Ангмарцем или киэльфийским ратнем Гилтороном, с другой1: как между президентом Гватемалы и любимой мамой, президентом Гватемалы и главным партагеноссе, или президентом Гватемалы и святым? Или, формулируя более академично: исходит ли оно из глубокой эмоциональной связи, рационального признания достоинств индивидуума или иррациональном трепете перед святыней.

В первое верится с трудом. Во-первых, численность эльфийских воплощенцев и лиц, которым прочтение "Властелина Колец" ("Сильмариллиона") перевернуло жизнь, не столь уж велико. А во-вторых это предположение не объясняет требований защиты имен всех героев Толкиена. Все-таки поверить в глубокую и постоянную эмоциональную привязанность одновременно к Турину, Тинголу, Гил-Гэладу, Гэндальфу и еще паре дюжин видных деятелей 4 эпох (включая Предначальную) довольно сложно.

Второе предположение ближе к истине. Но ненамного. Если отвергнуть первое предположение нас заставляет слишком широкий спектр защищаемых имен, то второе отвергается из-за узости этого спектра. Уважение к чести, доблести, мужеству и таланту жителей Средиземья может заставить встать на защиту Галадриэли или Арагорна от бездарных тусовщиков, берущих их имена, или литераторов, поливающих их грязью. Но не в меньшей степени уважения заслуживают и не упомянутые в романах Толкиена персонажи. Киэльфийский ратень Гилторон, дерзающий называть себя Нолдо, - не меньшее оскорбление для эльфов Арды, чем безрукий Феанор с порядковым номером из второй дюжины. Человек Земли XXI века, называющий себя эльфом, гномом, хоббитом или нуменорцем и не оправдывающий этого наименования - уже является злым пошляком, независимо от того, зовет ли он себя Финголфином или Финалгоном. Литератор, превратно описывающий Курунира или Мелькора, не в меньшей мере несет искажение Средиземья, чем автор очередного измышлизма о Келебримборе или Барахире. Искажая противников светлых героев, он искажает и их подвиг2.

Таким образом, у защит имен и персонажей остается лишь одно адекватное объяснение - иррациональный священный трепет перед великими и светлыми (темными) образами Манве, Гэндальфа и Арагорна (Мелькора, Гортхауэра и Ангмарца). С одной стороны - это нормально, у любого нормального человека имеется свой маленький персональный пантеончик светлых идеалов. У кого-то там находятся Гумилев с Городецким, у кого-то - Раймон Тулузский с Бертраном де Борном, у кого-то и вовсе Земфира с дуэтом "Тату". Но когда людей со сходным составом пантеончиков собирается достаточно много - возникает... нечто. Безобидное или ни очень, мрачное или светлое, глобальное или краткоживущее. Фэн-клуб, политическая партия, творческое объединение, религиозная секта. Причем это нечто может кардинально отличаться от предпочтений мыслей и чувств личностей, почитание которых стояло в основании нечта. Классический пример - выросшая из почитания православного святого Иоанна Кронштадского антиправославная (да и антихристианская, в общем-то) секта иоаннитов.


Эпилог


Так вот, господа хорошие, к чему это все было сказано. Зашита Имени, яростные битвы за честь Арагорна (Гэндальфа, Мелькора) - первый шаг к превращению толкиенизма в квазирелигию, ту самую абсолютно неспособную к самостоятельному развитию гумилевскую химерическую сущность, живущую лишь за счет паразитирования на здоровых общественных организмах. Если вы не хотите такой судьбы для весьма симпатичного культурного движения - надо что-то менять в сложившейся системе отношений.

Вы вправе сколь угодно измываться над персонажами Толкиена в пределах, определенных российским законодательством об авторском праве (т.е. практически без ограничений). Но в этом случае вы теряете моральное право протестовать, когда над ними измывается кто-то другой. Вы вправе требовать защиты имени - но в этом случае вы должны требовать защиты имени всех, кто обладает этическими или эстетическими достоинствами, обусловившими необходимость защиты конкретного имени, в том числе и не описанных у Толкиена персонажей. Вы, наконец, имеете полное право защищать особо любимых персонажей и игнорировать оскорбление менее любимых - но тогда вы лишаетесь права именовать это действо "Защитой Имени" или мотивировать это "защитой Толкиена от апокрифистов". Это деяние должно именоваться "защитой моих святынь".


1 Для традиционной Защиты Имени. В случае защиты имени, исходящей от мелькорианцев и мордорцев, список защищаемых имен пополняется Мелькором, Сауроном и Ангмарцем.

2 Вниманию читателей: все вышесказанное - не есть мое мнение. Это просто последовательное и логичное развитие тезиса о необходимости защиты имени исходя из объективных достоинств защищаемых личностей (защищать нужно всех носителей определенных позитивных качеств). Мое личное мнение состоит в том, что защищать имена бессмысленно. К чистому грязь не липнет.



return_links(); //echo 15; ?> build_links(); ?>